Дж. Картер
Трактир мы с Аазом приобрели при довольно сомнительных
обстоятельствах. А конкретней, завладели им как законной военной добычей
после того, как наша пара (с помощью двух союзников, ныне отсутствующих)
наголову разгромила Иштвана, мага-маньяка, и выгнала его взашей в далекое
измерение вместе со всеми его уцелевшими сообщниками. Трактир был опорным
пунктом Иштвана. Но теперь он стал нашим. У кого и как его приобрел Иштван,
я и знать не хотел. Несмотря на постоянные заверения Ааза, я жил в страхе
перед встречей с законным владельцем трактира.
Я не мог не вспомнить все это, дожидаясь перед трактиром нашего гостя.
Как я сказал, у Ааза очень хороший слух. Говоря мне, что он слышит что-то
"неподалеку", он часто забывает упомянуть, что это "неподалеку" может быть
больше чем в миле от нас.
Я также заметил в ходе нашей дружбы, что слух у него до странности
непостоянен. Он может за полмили услышать, как чешется ящероптица, но иной
раз, кажется, не в состоянии расслышать самых вежливых просьб, как бы
громко я их не выкрикивал.
Нигде по-прежнему не наблюдалось никаких признаков нашего услышанного
гостя. Я подумывал, не убраться ли с раннеполуденного солнца обратно в
трактир, но решил, что не стоит. Я тщательно приготовил сцену к прибытию
нашего визитера и очень не хотел расстраивать ее из-за такой мелочи, как
личные неудобства.
Я щедро применил чары личины, маскируя Лютика, Глипа и себя. Глип
теперь выглядел, словно единорог, и Лютика такая перемена, кажется,
ничуточки не взволновала. Очевидно, единороги менее привередливы в выборе
товарищей по играм, чем драконы. Я сделал их обоих куда более растрепанными
и неухоженными на вид, чем они были на самом деле. Это требовалось для
подкрепления образа, вызываемого моим собственным видом.
Еще в самом начале своего проживания в трактире мы с Аазом решили, что
наилучший способ обращения с незваными гостями не угрожать им и не пугать
их, а скорее предстать такими отталкивающими, что они сами уберутся
подобру-поздорову. Для этой цели я постепенно изобрел личину,
предназначенную убедить посторонних, что они не хотят быть в трактире со
мной, как ни велик трактир и сколько б там ни было других людей. В этой
личине мне полагалось приветствовать заблудших путешественников под видом
владельца трактира.
Должен скромно признать, что личина эта имела шумный успех.
Фактически, многие гости реагировали на нее именно шумно. Некоторые вопили,
некоторым, похоже, делалось дурно, а иные чертили в воздухе между собой и
мной различные религиозные символы. Никто из них не решился переночевать.
Когда я экспериментировал с различными физическими недостатками, Ааз
правильно указал, что многие не находят отталкивающим любой единственный
недостаток. Фактически, в таком измерении, как Пент, большинство сочтет это
нормой. Для гарантирования желаемого эффекта я набрал их побольше.
Нося личину, я ходил, болезненно хромая, с горбом и деформированной
рукой, явно пораженной какой-то болезнью. Оставшиеся во рту зубы были
кривыми и желтыми, а фокус одного глаза имел склонность перемещаться
независимо от другого. Мой нос - а фактически, все лицо - не отличалось
симметричностью, и - шедевр моих способностей по части личин - по грязным
волосам и рваной одежде у меня, казалось, ползали злобные на вид жуки.
Общий эффект был ужасающий. Даже Ааз признавался, что ему при виде
меня делалось не по себе, а если учесть, чего он повидал в путешествиях по
измерениям, это было и впрямь высокой похвалой.
Мои размышления прервало появление в поле зрения нашего гостя. Он
сидел прямо, как палка, верхом на огромной нелетающей ездовой птице. Он не
носил ни заметного глазу оружия, ни мундира, но выправка выдавала в нем
солдата гораздо красноречивее, чем смогли бы любые внешние причиндалы. Его
настороженные глаза постоянно с подозрением зыркали по сторонам, когда он
подвел птицу к трактиру медленным осторожным шагом. Достаточно удивительно,
его взгляд несколько раз прошелся по мне, так и не зарегистрировав моего
присутствия. Наверно, он и не понял, что я живой.
Мне это не понравилось. Этот человек походил скорее на охотника, чем
на случайного путника. И все же он оказался здесь, и им требовалось
заняться. Я приступил к разыгрыванию своей роли.
- Благородному господину надобна комната?
Говоря это, я двинулся вперед своей хорошо отрепетированной
покачивающейся походкой. На тот случай, если до него не дошли тонкости моей
личины, я дал большому сгустку слюны просочиться из уголка рта, откуда она
бесприпятственно стекла мне на подбородок.
На миг все внимание всадника ушло на укрощение его одра. Нелетающая
она или нет, эта птица попыталась взлететь.
Очевидно, моя личина задела какую-то первозданную струну в мозгу
птицы, восходящую к временам, предшествующим ее нелетающим предкам.
Я ждал с любопытством, чуть склонив голову набок, пока всадник не
вынудил птицу стоять хоть и не спокойно, но не двигаясь. Наконец он на миг
переключил внимание на меня. А затем отвел взгляд и внимательно уставился
на небо.
- Я разыскиваю некоего человека, известного как Скив-маг, - сообщил он
мне.
Теперь настала моя очередь подпрыгнуть. Насколько мне известно, кроме
Ааза и меня никто не знал, кто я и что я, не говоря уж о том, где я.
- Это моя!.. - выпалил я, забывшись и заговорив своим настоящим
голосом.
Всадник обратил полный ужаса взор ко мне, и я вспомнил про свою
внешность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9