Не таков был Конрад Керз. Он видел своего отца тем, кем он был прежде. Он выбрал сторону Хаоса, но лишь как инструмент, не будучи совращенным им. И потому, когда Хорус был повержен, Легионы-Предатели уничтожены или рассеяны, Терра освобождена, а Император «взошел» на Золотой Трон — разве бежали Повелители Ночи? Разве они с визгом бросились во тьму, погрязнув, как остальные, в мелких склоках? Нет.
Нет, только не они.
Их примарх созвал всех воинов на Тсагуалсе, показав им свой новый дворец.
Здание было выстроено целиком из тел, все еще живых, соединенных в единое целое переплетенными сухожилиями, костями и сросшейся кожей.
На вопящей галерее, где ковер из стонущих лиц стелился по широким ступеням, а скрюченные пальцы и позвоночники извивались под бронированными сапогами, Темный Лорд принял своих капитанов и поклонился им.
Он был гол, лишь плащ из черных перьев накинут на плечи, но никогда он не был более величествен. Сахаал и его братья пали на колени и приветствовали его — своего отца, своего повелителя, своего лорда. Великого Доминус Нокс.
В ответ лорд оценил каждого и каждому кивнул, признавая за своего, словно волк, осматривающий стаю. Здесь собрались все: Квиссакс Кергай, Магистр Арсенала, чья зачистка мира Лаунеус нанесла урон роялистам Тригонима, Виридиум Силвади, Повелитель Флота, разбивший эскадру адмирала Ко'уча и бомбардировавший Гвардию Ворона в течение пяти дней. Даже Коор Масс, заключенный теперь в гладкую броню дредноута, каждая поверхность которой была украшена содранной заживо кожей, соизволил прибыть на аудиенцию к повелителю.
Был и еще один воин, которого Сахаал заметил среди остальных, стараясь не встречаться с ним взглядом, находя его выражение лица неподобающим. Криг Ацербус, самый молодой из капитанов Охотника, невероятно огромный, украшенный ожерельями и окровавленными сувенирами собственного изготовления, небрежно опирался на рукоять своей силовой секиры и удовлетворенно улыбался, довольный вниманием со стороны повелителя.
Сахаал демонстративно не обращал внимания на ухмыляющегося гиганта и сконцентрировался на повелителе, воссевшем на трон из серебра и обсидиана. Ночной Охотник сделал паузу, собираясь с мыслями, его плащ из перьев обернулся вокруг него, и теперь лорд напоминал гигантского ворона. Затем он заговорил.
Лорд рассказал о Горьком Крестовом Походе. Рассказал о ненависти к Императору-предателю, отвернувшемуся от него без чести и предупреждения. О ненависти, которая горит так же ярко, как и тогда, о терпении, которое может сравниться только с ходом времен. Он изрек: они все его дети, его темные воины, его префекты страха и ужаса. Каждый стоит дюжины верных Императору космодесантников, с их «благословенными» и лицемерными душами.
Лорд сказал: у всех будет цель — месть за уничтоженного бога. Они прокричали ему приветствие в те-нях корчащегося мавзолея и радостно отсалютовали.
А потом лорд вздохнул и объявил, что собирается умереть, после чего их радость превратилась в пепел.
Сахаал вернулся в реальность посреди болотных испарений в отвратительном настроении, с голосом повелителя, все еще звучащим в голове. Сейчас, более чем обычно, ему хотелось действий, хотелось принести пользу. Горечь от гибели Ночного Охотника была страшной, но она питала его ярость. Однако превыше всего стояла дисциплина.
Как сделать все лучшим способом? Что для этого необходимо? Как ему поступить?
Сидя среди изодранных тряпок, Зо Сахаал ощутил, как из глубин его головокружения рождается желание насилия — желание убивать. В такой момент не самым умным поступком было приблизиться к Сахаалу с протестом.
Их было двое — юные члены Семьи Теней, стоявшие настолько близко друг к другу, чтобы нельзя было не заметить их нервозность. Каждый их них не рискнул действовать в одиночку, потому они решили объединиться.
Первому было около двадцати лет, его голова была выбрита, тело покрывали татуировки, а шею украшало множество ожерелий из фаланг человеческих пальцев — признак хорошего воина. В ситуации, где более пожилой человек оперся бы на посох или покрепче сжал тяжелый том священного писания, молодой воин лишь теребил гремящие костяшки.
Спутницей татуированного была молодая женщина с фиолетово-синими волосами, схваченными тесьмой в огромную каплю. С ее черного плаща свисали два скальпа, в руках покоилась длинная винтовка. Снайпер — еще один воин племени.
Два глупца, дрожащие рядом с хозяином, пришедшие заявить о своем инакомыслии, и каждый тихо надеется, что начнет разговор другой. Сахаал молча смотрел на них. Ему было известно, как поступать с непокорными.
— Милорд, — наконец решилась женщина после долгой паузы, — можно к вам обратиться?
Сахаал молчал и наслаждался их дрожью.
— Хозяин, мы просим аудиенции! — Воин распростерся ниц рядом с подругой.
— Говорите. — От голоса Сахаала лица просителей исказились от ужаса.
И снова первой не выдержала женщина:
— Ми… милорд, мы… нам не нравится это место. Охотники почти не нашли еды, племя голодно. Мы… — Она обернулась за поддержкой к спутнику.
— Мы не понимаем, зачем вы привели нас сюда, — выпалил он обвиняющим тоном. — Мы не понимаем, чего вы ждете от нас. Мы продолжим святое очищение или…
— Вы поставите перед нами новую задачу? — Голос женщины начал крепнуть. — Мы исполним все ваши желания.
Повисла неловкая тишина. Сахаал решил исследовать глубины недовольства женщины, впечатленный ее смелостью.
— Разве я не приказал привести ко мне человека по имени Гашеный?
— Д-да… милорд, но…
— Разве племени не надо заняться обороной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103