Это походило на выставку. Базар. Пещеру сокровищ. И оно было огромно.
Маленькие окна на периферии лишь подчеркивали атмосферу богатства, огромную круглую палату с лазурным куполом и жемчужными колоннами, устремившимися ввысь. А внутри?
Она никогда не видела столько сокровищ сразу. На множестве постаментов, освещенных яркими светильниками, лежали редкости губернатора, внимательное изучение которых могло занять недели. Книги, археотехника, пикопластины, скульптуры, чучела животных, драгоценности, древние вещицы… На каждом углу располагался некий предмет невообразимой ценности. Мита возбужденно переводила взгляд с одного экспоната на другой, стараясь рассмотреть все. Она сделала шаг вперед, пошатнувшись как пьяная, и протянула руку к огромному изумруду, внутри которого была заключена крошечная ящерица.
— Прикасаться нельзя, — сказал Каустус отеческим тоном, словно предостерегая от шалости ребенка. Закованный в броню палец показал на потолок.
Мита подняла глаза — там чуть подрагивали узкими стволами лазганы; отблески механизмов сервов, следящих за каждым ее движением, переливались солнечными зайчиками. А в самом центре, как паук в паутине, находилась человеческая голова, мрачно смотревшая на протянутую руку дознавателя линзами встроенной оптики. Голова сама походила на некий гротескный трофей.
— Сервиторы безопасности, — пожал плечами инквизитор.
Мита без удивления, лишь с легкой дрожью отвращения, подумала о том, что эти создания — гниющая плоть на разлагающихся костях — день за днем наблюдают за великолепной коллекцией Загрифа.
Она медленно убрала руку, не переставая размышлять о следящих за ней машинах. Прошло несколько секунд, и лазганы с мягким шипением заняли нейтральную позицию.
— Весьма эффективно, — произнесла девушка чуть дрогнувшим голосом.
— Несомненно.
Дознаватель повернулась, и ее внимание привлек постамент в стороне, немного выше, чем все другие. Мита шагнула к нему и остановилась.
Что-то зашевелилось в ее сознании, как большое насекомое, торопливо удирающее в тень, и она поняла.
— Он здесь… — прошептала Мита, прижав ладони к вискам и вздрагивая, словно ожидая вновь увидеть тот призрак с красными глазами…
— Что ты сказала? — Каустус так низко склонился к ее уху, что девушка подпрыгнула.
— Он… он здесь! Повелитель Ночи! Я его чувствую! Он вот там…
А затем нечто острое пронзило ее руку, и прежде чем Мита смогла посмотреть, что это, огни галереи начали кружиться у нее перед глазами, лазурный купол посерел, и она потеряла сознание.

Зо Сахаал
Зо Сахаал сидел на троне из костей и меха, сложив перед собой бронированные пальцы, и размышлял о прошлом и будущем.
Завтра он ударит. Возможно, по ратуше или, может быть, по другой цитадели Администратума. Не исключено, что по какому-нибудь из центров связи, где имперские глупцы держат своих рабов-мутантов.
Да, ведьма подсказала ему идею. Мутанты и рабы…
Да…
Завтра. В будущем. Первый шаг по дороге выплачиваемого долга.
Что касается прошлого, того водоворота насилия и хаоса, который он принес сюда, в это пропитанное смогом место, что касается безумия, которое поместило его во тьму на трон из костей, что касается вчерашнего дня…
Они вынесли его.
После боя в Стальном Лесу племя вытащило его из развалин, где он лежал, сраженный ударом ведьмы, очистили его броню от грязи и перенесли тело на одну из своих секретных платформ среди защитных кожухов тепловых вентилей.
Оглядываясь назад, Сахаал одновременно радовался и раздражался. С одной стороны, он оказался среди созданий, готовых на все, чтобы защитить его, а с другой — они управляются как марионетки и продолжают верить в этого старого сушеного Императора! Сахаал пришел в себя, подавляя дрожь отвращения.
Но и в полном сознании его мысли были отравлены. Ведьма… ведьма… Она сбила его с ног единственным импульсом своей энергии, ударила прямо между глаз! Он вновь вздрогнул, представив, как такое маленькое существо может обладать такой неимоверной силой! Ведьма. Тварь. Сахаал не ожидал встретить тут псайкера.
Раздраженный необходимостью пасть столь низко, он прошептал молитву, взывая к Темным Богам. Губительные силы были его союзниками, прежде всего как враги его врагов, но даже теперь он приходил в ярость, понимая необходимость их присутствия. Если боги варпа и прочли его мысли, то не подали виду, однако темное присутствие немедленно заклубилось на границах его разума.
Теперь ведьма не сможет захватить его врасплох.
Неужели Империум действительно так далеко ушел от света за время его отсутствия? Неужели Дохлый бог взял к себе на службу неуправляемые ходячие аномалии? Сахаал едва ли имел право презирать подобные мутации, ведь боги, к которым он обратился, процветали именно на таких вещах, но игла лицемерия все равно зудела и вызывала ненависть. Мутанты приносили в Империум основную мерзость: аморальность, продажность, незащищенность, подверженность изменениям… И все равно они здесь находились, демоны, которых обрекли на «полезную» работу. Еще один знак слабости Императора. Еще одно знамение его порочного обожествления.
Как давно из псайкеров сделали козлов отпущения, поощрив на санкционированные действия, как поступили некогда с его собственным повелителем?
О мой повелитель…
Конрад Керз. Ночной Охотник. Мученик Теней. Первый носитель Короны Нокс.
Сахаал бормотал под нос титулы повелителя и, как всегда, успокаивался и возмущался одновременно.
— Мы отплатим им за оскорбления, — прошептал он, и его голос затерялся в темноте шлема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103