У второго него нет ни совести, ни морали. У первого после слияния эти качества тоже претерпели изрядные метаморфозы. Например, у него начисто отсутствуют общечеловеческие табу. Чувство отвращения у него атрофировано. Чувство страха и самосохранения - в известной мере тоже. Знаешь, как он умер?
— Так его не лаборатория убила? - Ничего подобного! Неужели ты действительно думаешь, что мы занимаемся таким?
— Еще как можем… Ну и что с ним случилось?
— В поезде ехала банда. Решили они его ограбить.
— И что?
— Последний успел пристрелить его. И его, кстати, оправдали.
— Почему?
— Как только первый бандит вытащил пистолет, наш парень схватил его, выдернул оружие и без колебаний всадил по пуле в лоб каждому. Каюта та была все в крови и человеческих мозгах. Ну, в качестве военного образца он должен был произвести фурор. А вместо этого он оказался единственным разумным из всех.
— А девочки?
— Девочки… Одна прыгнула с крыши. Из-за несчастной любви. А вторую изнасиловали и прирезали ее же одноклассники.
— Да я не про то! Их где собрались использовать?
— В нашей лаборатории. Курьерами, ходячими компьютерами, испытательными стендами и, под конец, сам знаешь, как можно использовать мужчинам молодых женщин.
— Нда… И куда их собирались направить?
— Парня - в одну из локальных войн. Девчонок оставить у нас, одну в темпоральном отделе, а вторую в генетическом.
— Техникам ничего не дали? - Ты их видел. Эти ребята раздражаются, даже если откуда-то пылинка падает, когда они думают.
— Это точно.
— Олег, эта кабина точно выдержит троицу этих зверей?
— Зверей бы она действительно задержала. Но банку можно достаточно легко поднять снаружи. Только найти потайную кнопку - и мы в их руках. Точнее когтях.
Внезапно тот, кого называли профессором, побледнел
— Что такое? Что с вами?
— Открывай! Нам нужно уничтожить двадцать третий проект до того как они найдут его!
— Двадцать третий проект? Что это?
Я вошел в комнату, которая, вероятно, была машинным залом. Столы и несколько терминалов. За двумя, пристроив обсосанные дочиста черепа на клавиатуру, лежали, скорее всего, местные сисадмины. Если они, конечно, водятся в таких местах. Я подошел к полированной дубовой двери. На ней было вытравлено "Директор генетического отдела, Халайенко Владислав Павлович". Я толкнул дверь. Внутри не было ничего необычного. Однако мое внимание привлек компьютер, стоявший на столе. Я подошел к нему и включил. Вполне обычный компьютер, четвертого поколения, возможности, конечно, основательно выше обычных, тех за которыми я работал, однако это не очень-то важно. Поскольку на компьютере стояла какая-то незнакомая версия операционки и требовала с меня пароль. Я смотрел на монитор, ожидая, когда появится призрак, что мило напечатает пароль для меня. Однако ничего не происходило. Некоторое время. Потом клавиши начали вспыхивать. Дурак бы догадался, что их и нужно нажимать. Рядок клавиш вспыхнул и угас, а я получил пароль. И вошел в систему. Прежде всего, я залез в файлы касающиеся меня. Довольно странно, но я чувствовал что-то вроде связи с этим компьютером. Будто он всегда был моим. Это тоже связано с процессорами в моей голове? Ну-ка…
Я убрал руки с клавиатуры и мыши. Однако компьютер любезно продолжал выполнять те команды, которые я ему посылал мысленно. Что ж, так куда удобнее. Я немедленно нашел описания проектов. Вообще - что-то вроде пояснительной записки. И эта вещица была куда понятнее, чем мое детальное описание. Из этой штуковины я узнал, что мои глаза видят в восьми диапазонах, и благодаря связи с процессорами могут из любого восстанавливать привычную человеческому мозгу картинку. Кроме того что я вооружен когтями, у меня в правой руке есть что-то вроде лазера, а в ладонях встроены какие-то экспериментальные штуковины, благодаря которым я мог постепенно разрушать стены, а так же наносить очень неприятные по последствиям удары. Мои кости состоят из необычного сплава, который, тем не менее, легко создается в моем организме. Так же в нем есть биореактор, работающий от еды, и использующий вовсе не реакции окисления, а что-то, что высвобождает значительно больше энергии. Во всяком случае, его КПД составляет 98%, и по мощности он сравним с небольшой котельной. Избыток энергии идут на кучу всяких механизмов, которых в моем теле полным полно. Прежде всего, это что-то вроде колонии наномашин, вырабатываемых специальной железой. Эти штуковины давали мне невероятные возможности, такие как сопротивляемость к любым болезням, очень мощный механизм регенерации, и обладали защитным действием - они могли выступать на коже, образуя очень прочную и гибкую пленку. Так же я мог придать им в принципе любую форму, причем даже вне своего тела - те, что я использовал, постепенно восстанавливаются! Дальше были процессоры. Они действительно были очень мощными, выдавая порядка восьми терафлоп на каждый и, вдобавок к тому, не подчинялись принципам Неймана. Во-первых, они были биологическими. Все вычисления проводились в шестнадцатеричной системе. Шестнадцать устойчивых состояний!! Они работали очень быстро, однако нейронные сети мозга не обладают достаточной пропускной способностью. Поэтому нейронные сети были перестроены, носителем данных стали позитроны, а поэтому скорость обмена информацией возросла в тысячи раз по сравнению с обычным мозгом. Кроме нейронной сети, в человеческом мозгу слабых мест не было - его возможности настолько легко позволяют подключить к нему четыре процессора, что ученые даже выдвинули гипотезу о способности людей создавать друг с другом ментальные связи, передавая информацию между множеством разумов так же легко, как и внутри одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83