..- она сейчас лопнет от счастья... - знакомый нам всем, дорогой, любимый профиль...
Мы слушали, раскрыв рты, вот это да!..
Директор торжественно пожал ей руку и обнял сверху за плечи.
Запомните этот момент, самый торжественный в вашей жизни.
Мы строем разошлись по классам. Сначала было тихо, а потом понемногу оживились, и даже подсказывали, как обычно.
Дома я, конечно, рассказал, что было. Перед сном, чтобы подольше спать не гнали. Иногда получается спор у них, тогда можно посидеть еще.
Лопнуть можно от смеха, бабка говорит, но не смеется.
По-моему, совсем не смешно, говорит мама, а сама еле удерживается от смеха.
А папа молча слушал. Потом вздохнул, - как я устал, глупость не имеет предела.
Ушел и лег на кровать.
Мама за ним, да ладно тебе... пусть они, не переживай... - и дверь закрыла.
Ну вот, заладили друг друга утешать, бабка говорит. А ты еще не спишь? Мойся и в постель, живо!
Из-за волос
А про волосы я никому не рассказал, и Эдик у себя дома тоже. Ясно, что будут говорить. Не связывайся, не обращай внимания, это дураки. Защищайся, если можешь, или убегай...
И спорить никто не будет, придется идти спать.
В тот день мы со школы пошли напрямик, через поле. Мы там редко ходим, лучше обойти, я говорю. И Эдик знает, что лучше обойти, но ему лень было. Ничего, проскочим незаметно, он говорит. Да ладно, ничего не будет, я тоже подумал, пройдем.
На поле трава вытоптана, земля плотная как камень, здесь играют в футбол. И сегодня взрослые ребята стучали башмаками и кричали, гоняя маленький грязный мячик. Мы шли за воротами, сбоку, чтобы не попасть под ноги - ведь собьют.
Вдруг один парень увидел нас, и среди игры застыл.
Смотри, еврей! - и кинулся к нам. Бежать ему было далеко, но он быстро приближался. Я еще ничего не понял, а Эдик кинулся бежать. Большой парень промчался мимо меня, от него пахло потом и пылью. Он бежал большими скачками, наклонившись вперед. Эдик бежал, задрав голову, быстро перебирая ногами, и расстояние между ними не уменьшалось. Парень споткнулся, чуть не упал, махнул рукой и присел завязать шнурок. Эдик остановился на краю поля и заорал с безопасного расстояния - а ты-то... чистокровный...
Парень выругался, и говорит мне - давно такого жиденка не встречал... кучерявый...
А я говорю ему, может, я тоже еврей...
Он засмеялся - шутишь, блондин, совсем не похож... - и побежал обратно.
Эдик ждал меня, он уже отдышался и не расстраивался.
Все из-за волос, говорит, подрасту, буду их развивать, слышал, такая машинка имеется. Тебе хорошо, с твоими волосами везде ходить безопасно. Интересно, когда он вырастет, тоже будет гоняться?
Кто, я не понял.
Ну, этот, футболист.
Не знаю, бабка говорит, дураки не исправляются.
Он помолчал, тогда плохо, говорит.
Следы у моря
Как-то пришли тетя Соня с новым мужем, Игорем Абрамовичем, я уже записал о нем в тетрадке, теперь я пишу в нее все, что видел.
Бабка как-то заметила, что я пишу, улыбнулась, но читать не стала, твое дело, говорит. Пиши, пиши, у тебя глаз острый, а уши еще лучше.
Я понял, что она хочет сказать. Шутит, но в каждой шутке доля правды, все знают. Я много вижу, но еще больше слышу. Наша квартира так устроена, скажешь слово на кухне, в комнате отзывается. Это потому что новая стена, раньше так не было, бабка говорит, квартира была как квартира. А когда пришли русские, мы сами разделили, отделились от той части, в ней теперь две семьи живут. Лучше самому отдать, чем у тебя отнимут, она говорит.
Поэтому звук у нас теперь гуляет по квартире, каждое слово слышно, и я все знаю. Непонятные слова каждый день, но спрашивать неудобно, скажут, "зачем подслушиваешь", или - "тебе рано". А Соня так громко говорит, что подслушивать не надо. Зато Игорь Абрамович говорит тихо, медленно и долго, не дождешься, пока выскажется. Мама смеется, большое терпение надо иметь, чтобы с ним говорить, но Сонечке повезло, он хороший человек. И Эдик тоже не против, главное, пусть мою комнату не трогают.
А твою тетрадку лучше по-другому назвать, бабка считает, представь, вдруг обыск, находят у нас какую-то тетрадь, на ней написано "я видел"... Ты нас всех подведешь, теперь такое время, нужно осторожным быть. Назови, будто все придумано.
Это как?
Будто пишешь рассказы. Имена убери. Выдумал, и все.
А зачем нас обыскивать?
Так и знала, что спросит! Тебе незачем, и ушла на кухню поскорей.
Она не знает, я и так придумываю. Как-то сидел перед тетрадкой... Это потом она мне черные линейки подарила, нашла у себя, их под чистый лист подкладывают, чтобы ровней писать. А сначала я писал слова на белом листе, и все криво, строчки постоянно то опускаются, то поднимаются к концу, от настроения зависит, если хорошее, то поднимаются, я заметил. И там, на белом листе вдруг вижу следы... Я тут же решил, это следы на песке у моря, на мой остров приехали дикари, спрыгнули из лодок, пошли в лес искать добычу, а следы оставили. А папа решил, у меня в глазах букашки плавают, витамина мало, и мне стали рыбий жир давать. Я его пил, пил, вырос от него на десять сантиметров, а следы не проходят.
Как-то я сидел, сидел над этими следами, думал, как спасти Робинзона от дикарей. Ничего не придумал, зато зачеркнул прежнее название, и написал большими буквами
С Л Е Д Ы у М О Р Я
Мне понравилось новое название, хотя не знаю, почему.
Недавно к нам стали приходить каждый вечер гости, родственники и знакомые, потому что папа больше всех знает о политике, он человек общественный, бабка говорит, но лучше бы помалкивал. Время, она говорит, такое.
Какое?
Боже, и этот... Тебе рано знать.
Однажды вечером
Значит, пришли Соня с Игорем Абрамовичем, они почти каждый вечер приходили, но тогда приехал еще дядя Юлик на полчаса, и были мои любимые пирожные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31