От собаки мои несчастья, мама говорила. С тех пор годы пробежали, я собак нисколько не боюсь, многих кормлю возле дома, а к себе не беру, не могу, и все... А вообще-то мы с тобой всегда кого-нибудь спасаем, ты умеешь находить, кого надо спасти, я не умею, но радостно присоединяюсь, сил у меня побольше, десять лет с лопатой и метлой, нешуточное дело. А помнишь, как это началось, я сам себе нашел работу, мама два года как умерла...
Опять у меня, опять нет порядка в словах, и все-таки напомню тебе, ты только в общих чертах схватываешь, "я - физик...", а я ничего не забываю, сам знаешь.
x x x
Теперь я уже давно пришел в себя, вырос, ты меня учил, работаю на дорожке, живу в своей квартире и у тебя, ведь мы соседи на девятом, и ты матери всегда был друг, "я Зинаиду уважал", говоришь, но это не вся правда, я недавно догадался, старые фотографии смотрел. Отец мой, археолог, твой друг или приятель, как узнал, что со мной произошло, все реже, реже стал появляться, а ты матери всегда помогал, из двери в дверь, день и ночь путь открыт, я ходил к тебе, сидел на диванчике в кухне, там теплей всего, а ты на машинке барабанил или готовил еду, у тебя лучше получалось, чем у матери, она все со мной да со мной, а когда уставала, говорит "иди к Кису, он тебя звал", и я иду.
А как все началось, помнишь? Нет, не началось, продолжилось, ты говоришь, просто в моей жизни разорвалось время, я снова стал обычным человеком, хотя потом выяснилось, что не совсем выздоровел, но это другое. С четырех до четырнадцати я исчез для других, все видели, ходит, но не соображает, дурак дураком, а может идиот или шизофреник, так никто и не узнал правды и до сих пор не знает. И я об этом времени мало могу объяснить, хотя все помню, все!..
Мне четырнадцать было, когда мама умерла, и я в ту же ночь обратно вывалился в громкий беспокойный мир, ты говорил - "вернулся" - а это вокруг меня в момент прорвался пузырь с мутными стенками, знаешь, как стекло, давно не мытое, и внутри вязкая жидкость, я в ней плавал, медленно шевеля руками и ногами и не говорил, хотя все слышал и видел, очень медленно понимал, даже звуки с большим опозданием доходили... Ты как-то сказал:
- Так Зинаида твоего голоса и не услышала, и "мама" ты ей не сказал ни разу.
- А как же раньше, ведь я в четыре годика, наверное говорил уже?
- Ты вспомни, как ее называл, ты же все помнишь?
Я немного обиделся, ты не ответил мне, но теперь понимаю - ты хотел, чтобы я все сам, сам, догонял "упущенное время", да?
- Я звал ее "Зи"?..
И ты заплакал, у самого глаза на мокром месте, а меня упрекаешь "нервы, нервы..."
x x x
А помнишь, Малов, как меня хотели забрать в инвалидный дом или специальную школу, что ли, и тогда ты вызвал тетку матери, значит, мою двоюродную бабку, да?.. она жила в Калуге, недалеко, но у нас не бывала никогда. Она приехала, круглая румяная старушка, погладила меня по голове и говорит - "ладно, ты меня пропиши, жить буду по-прежнему у дочерей, только иногда приезжать, а вы уж тут это дело скрывайте, здесь, мол, она, отлучилась и так далее, главное, прописка, и мальчик не один. А ты, дядя..." - она быстро поняла, что к чему, это я потом десять лет соображал... - ты, дядя, позаботься от парне, Максим его бросил, ты знаешь..." Максим это археолог, он мой отец, я его больше не видел.
Так я жил вроде с бабкой, а на самом деле с тобой. Я тихо жил, не хулиганил, на улице почти не появлялся, в школу не ходил, время было, ты говорил, "как всегда", про меня быстро забыли. Справка у меня была, что инвалид. "Главное - справка- ты говорил, - в этой стране есть справка и все тихо, никому ты не нужен, а мы проживем, проживем..."
Но так получилось, что я начал работать, сам нашел себе дело, сначала бесплатно пыхтел, вычищал дорожку, а потом стал настоящим дворником.
x x x
Ты помнишь, Малов, нашего бывшего дворника, Сергея?.. Конечно, помнишь, как можно забыть, сколько ты ругал его, "у дома сплошной каток", а он не виноват был, несчастный человек, летчик-испытатель, потом знаменитый в городе зубодер, потом алкаш и дворник в нашем доме, хозяин дорожки. Он как-то бросил на ней свой инструмент, только начал и забыл, спешил встретиться с друзьями, а я подкрался, давно хотелось подержать настоящую лопату и метлу. Почти шестнадцать было, рост высокий, похож на взрослого человека, хотя и сейчас не совсем взрослый. Знаешь, иногда заглядываю в зеркало, странная штука, да?.. - длинный парень, усики растут, почти тридцать, и я не верю, что тот самый мальчик, который попался в паутину, я ведь и тогда знал зеркало, иногда смотрел - бледное личико, серые глаза... Я медленно плавал в собственном соку, видел жизнь во сне. Потом оболочка прорвалась, я очнулся, и сразу - ледяной пол, осколок в ноге, боль, мелкая, но острая... кровь... Больно, страшно, и мама лежит передо мной, так и не увидела, что я вырвался. До последнего дня меня тащила, и не успела увидеть свою победу, ты говорил.
Я вырос, но взрослым не стал, хотя после твоего отъезда снова изменился, и, может, даже стану как все, но мне это не нравится, не нравится!.. Ты говоришь, главное, "рисуй, Саша, рисуй", я рисую, когда могу, пустой лист тянет непобедимо, я спокоен, когда краска на руках... А остальное время неспокойно, страшно, и только тонкий жалобный звук и плач цвета среди бесцветного простора, бесприютного... Но цветок спасает меня, я с ним снова ухожу... а зачем было просыпаться... иногда не знаю.
x x x
Я подметал и забыл, что взял чужие вещи, а Сергей, ну, дворник, испытатель-дантист, все видел из окна, и у него, я думаю, созрел план, он вышел и очень ласково меня позвал к себе. В ту самую однокомнатную дворницкую, которая теперь, можно сказать, мое пристанище, потому что после твоего отъезда с квартирой непонятно стало, моя или не моя, потом у меня жила Алиса, художница, но я ей разрешил, расскажу, расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27