Высокий и мускулистый, Лант без натуги нес спаренные баки прометия, и с каждым шагом жидкость внутри тихонько поплескивала.
Я шел следом вместе с Логашем, Юргеном и Грифен, которая держалась так далеко позади и, соответственно, далеко от моего помощника, как только возможно. Замыкала строй солдат Маго – маленькая рыженькая женщина со смущающе тяжелым взглядом. Двигалась она с легкостью и плавностью, присущими опытному солдату. Из всего отряда только Маго обращалась к Грифен «серж» вместо «сержант». Как я позже выяснил, они служили вместе уже довольно долгое время. Маго сама настояла на переводе в отряда Грифен, когда та получила повышение; выяснять дальнейшие подробности их дружбы я посчитал излишним.
Несмотря на молчаливое ожидание, мы не встретили более ни одного амбулла, что явилось для меня немалым облегчением. Единственные шаги, которые мы слышали, были нашими. Как и все остальные, я напрягал слух в ожидании утробных звуков орочьей речи и хруста их подкованных металлом сапог по узкому проходу перед нами. Но единственными посторонними звуками были едва различимое потрескивание и пощелкивание медленно перемещающегося льда. Мы продвигались вперед довольно быстрым шагом. В тот момент, когда сообщения по воксу от второй огневой группы свелись к полной неразборчивости, Логаш остановился и стал разглядывать стены туннеля.
– Ну надо же, как интересно, – произнес он.
– Что? – спросил я, поскольку осторожность победила наплыв раздражения, которое я ощутил, когда наткнулся на его жесткую спину, а его металлический локоть ощутимо врезался мне в ребра.
Вместо ответа Логаш соскреб со стены пригоршню льда. Тот в его пальцах раскрошился, а на стене обнажилась темно-серая поверхность какой-то разновидности кварца, вся в зарубках от когтей амбуллов.
– Мы прошли слой льда. Теперь мы в коре планеты. Это восхитительно.
– Я рад, что вы находите нашу прогулку столь развлекательной, – произнес я, но техножрец был столь же непроницаем для сарказма, сколь и Юрген.
Он только кивнул:
– Я бы выбрал несколько иное слово, но это определенно круче даже рекалибровки интероцепторов, – радостно подтвердил Логаш.
Ни фрага не поняв, я улыбнулся как можно спокойнее и предложил двигаться дальше. К сожалению, занять ноги техножреца было куда более в моих силах, чем закрыть его рот. Логаш продолжал болтать о внутренней геологии горной гряды и вроде бы не собирался успокаиваться.
– Горы ведь стоят, как стояли, не так ли? – спросил Юрген через некоторое время, одурманено моргая, но Логаш помотал головой:
– В границах нашего ограниченного представления о времени – да. Но в геологической временной шкале кора планеты так же текуча, как полная сковорода рагу на плите.
Что ж, он разобрался, какого рода метафоры Юргену ближе всего, это я готов был признать.
– Нижележащие слои поднимаются к поверхности и постепенно снова понижаются в процессе эрозии, – продолжал техножрец.
– Так вы говорите, – медленно произнес Юрген, – что эти горы – как очень большая морковка?
Я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица, а вот Маго за моей спиной издала придушенный смешок.
– В своем роде, можно сказать и так. – Логаш, очевидно, был не вполне уверен, доходит до Юргена хоть микрон информации или нет. – И она плавает на поверхности кастрюли. Несколько миллионов лет назад вся эта местность могла быть открытой равниной или дном океана.
– Как тут может быть океан, если все замерзло? – спросил Юрген с совершенной невинностью.
Логаш кивнул, будто обрадованный подающим надежды учеником.
– Отличный вопрос, – заговорил техножрец после секундной паузы, совершенно не замечая выражения приятного удивления на лице моего помощника. – В начале своей истории этот мир был гораздо более гостеприимным. Но он слишком далеко от солнца и постепенно остыл. Там, где мы сейчас, находился континентальный шельф, поэтому нам удалось углубиться в кору планеты. Лед за пределами горной гряды, которая была бы цепью островов в те дни, простирается вниз на десятки километров. Или, возможно, здесь была континентальная равнина, которая была затоплена, когда океаны замерзли и их объем увеличился.
– Что-то впереди, – доложила Хейл в следующее мгновение, и я поспешил к ней, радуясь возможности не слушать больше эту болтовню.
Я рискую показаться грубым, но поверьте: спустя несколько часов беспрерывной логореи вы бы чувствовали себя примерно так же. Продвигаясь вперед, я в который уже раз за день почувствовал, как закололо ладони моих изрядно уставших рук.
– Что там? – спросил я, присоединившись к Хейл.
Она застыла около входа в боковой туннель, ответвленный от нашего, и заглядывала в него из-за угла. Люминатор, который она примотала к стволу своего ружья, скользил лучом по стенам и полу.
И тут до меня дошло. В отличие от неровных амбулловых туннелей, по которым мы двигались, этот коридор был практически квадратным. Его линии и прямые углы смутно проглядывались под покрывающим их слоем льда. Кто мог его построить, не было ни малейшего знака: застывшая корка скрадывала все детали.
– Лант, – произнес я после минутного размышления. – Сюда.
Рослый огнеметчик неторопливо проследовал мимо нас и развернул орудие вдоль таинственного прохода, выискивая цель. Туннель поглощал огни наших люминаторов, как будто они были слабыми огоньками свечей. Солдат нажал на спусковой крючок: шквал горящего прометия пролетел по коридору, разгоняя тени из углов и заменяя их мерцающими оранжевыми фантомами. Шипел пар, вода капала со стен, поток горящего топлива с ревом несся по полу, расплавляя лед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77