Мой друг кивнул и прикрыл глаза. Веки его задрожали, и он приподнялся на несколько сантиметров над полем.
– Держись за меня! – крикнул Пашка.
Я прыгнул к нему на спину, обхватывая руками плечи и прилагая все силы к тому, чтобы казаться легче. Пашка напрягся, и мы взлетели.
Как же он это делает? О чем думает в этот момент? Может, он представляет себя космолетом или Икаром. Может, думает о невесомом пухе, что под порывами ветра уносится в небеса. А может, и наоборот, старается стать скалой или деревом.
Метр, два… Перемахнув через ограждение, мы прошили охранное поле и свалились на твердую поверхность стартовой площадки.
Теперь нужно было пробежать незамеченными через полкосмодрома и заскочить в закрывающийся люк челнока «Виктория»…
Безумная идея? Возможно. Но шансы у нас были. Если доберемся до корабля, то дальше все просто – через технологический отсек попадем в багажное отделение и сидим там до самой Луны, потом тем же путем выходим оттуда и вместе с пассажирами высаживаемся в космопорте. Дальше, если повезет, проберемся через таможню и выйдем в Купола. Ну, а если нет – будем сидеть в багажном отделении до обратного рейса.
– Бежим! – потирая ушибленные руки, закричал я и рванул к кораблю.
И мы понеслись. И тотчас же хлынул дождь.
Под ногами вздымались стенами брызг мелкие лужи, по лицу стегали холодные капли. Но это невысокая цена за возможность вырваться с Земли. Мы готовы были вымокнуть и испачкаться, лишь бы только побывать на Луне.
Когда космос зовет тебя, так легко бежать ему навстречу.
И вот «Виктория» уже рядом. Мы видели открытый люк, видели последних пассажиров, входящих в него. Так просто – вбежать в закрывающиеся двери, проскочить через шлюз и нырнуть в боковой коридор.
Но на нашем пути выросли черные фигуры охранников космодрома. Я метнулся влево, Пашка продолжил бег в прежнем направлении. Охранники разделились – двое бросились мне наперерез, а третий постарался поймать Пашку.
Я петлял, словно обезумевший тризаяц, но надеяться на то, что мы попадем на «Викторию», теперь было попросту глупо. Я лишь пытался оттянуть время и, если крупно повезет, убежать с космодрома.
Но убежать мне не дали. Сначала я услышал грубые окрики и вопль Пашки – того схватили, а затем мне в ноги бросили резиновую дубинку. Оружие угодило прямо под коленку, я споткнулся и растянулся на асфальте.
Сильные руки прижали меня к покрытию взлетного поля, размазывая грязь по лицу, пропитывая влагой подростковый комбинезон. Потом охрана достаточно быстро обыскала меня, и спустя мгновение на запястьях защелкнулись тонкие браслеты наручников.
– Пройдемте! – крикнул охранник. – Надо побеседовать.
Я пожал плечами. Что тут ответить? Могли бы хоть поздороваться…
Когда нас приволокли к двери низкого здания, все боевое настроение куда-то улетучилось. Я представил, что сейчас станут звонить маме и рассказывать ей о моих похождениях, потом поставят прокол в личном деле. А ведь у меня и у Пашки уже было по одной отметке, апелляционный суд тогда не нашел причин стирать ее. Получу пять таких «дырок» – и окажусь на острове Забвения.
Нас провели внутрь здания и довольно грубо кинули на жесткий диван. Один из конвоиров остался сторожить, а другой прошел за дверь с табличкой «Начальник службы охраны М.Петренко».
Минуты ожидания растянулись для меня в часы. Я не решался нарушать тишину и разговаривать с Пашкой, он, видимо, тоже считал разумным молчать. Мне ничего не оставалось делать, как рассматривать свои грязные ботинки и тихо-тихо ругаться сквозь зубы, стараясь сдержать слезы.
Космолет с Наташей на борту, наверное, уже выходит из атмосферы.
Как же обидно, что у нас не получилось!
– Молодые люди, прошу вас! – донеслось из запрятанных где-то динамиков. – Пройдите в кабинет!
Оставшийся с нами охранник без вопросов поднял на ноги меня и Пашку и препроводил к дверям.
Мы вошли. Внутри кабинета, развалившись в кресле, сидел солидного вида мужчина. На столе перед ним были навалены документы, диски, какие-то мелкие приборы.
Начальник охраны Петренко смотрел на экран. Смотрел, не отрываясь и даже не моргая.
– Подойдите-ка поближе, – он поманил нас рукой, не поворачивая головы.
Я робко подошел к столу, Пашка вообще спрятался за моей спиной, видимо решив, что так будет в большей безопасности. Я же чувствовал, что опасность здесь повсюду, что ею буквально пропитан воздух. Поэтому прятаться и отступать уже просто некуда.
Петренко резко развернул экран. Я вздрогнул, а Пашка отскочил назад, явно пребывая в замешательстве.
Плазменный монитор показывал наш полет. Замедленный в несколько раз, снятый с разных ракурсов…
Пашка охнул, я схватился за голову.
Вот так. Все пропало! Глупый разговор на дороге и информация в Интернете оказались настолько же серьезными, насколько крепким бывает мыльный пузырь.
Наше крутое пике заснято десятком видеокамер, а полет разложен по полочкам. Скоро набегут ученые, военные, журналисты да и прочие любители всяких аномалий…
Вот черт!
На нас с полуулыбкой смотрел Петренко.
– Ну, рассказывайте, ребята! Как это вас угораздило пролететь по воздуху сквозь защитное поле?
Я уставился в пол, Пашка стоял за моей спиной, но я мог предположить, что он сделал то же самое. Как объяснить и что объяснять? Сдать Пашку, чтобы отпустили меня самого? Рассказать, что он супермен, летает с помощью мыслей, а также обучается телекинезу? Конечно, если я верно помню и это слово означает умение двигать предметы силой разума.
Одним словом, весьма неприятная ситуация. Как ни старались мы скрыть способности Пашки, этот глупый поступок перечеркнул все усилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21