А это означает, что наши догадки очень похожи на правду: возвращение из варпа Казронии связано с атакой Абаддона в Оке Ужаса.
— Нельзя сказать, чтобы это были обнадеживающие новости,— вздохнул Антигон, кивая головой сервитора на дымящийся вокс-передатчик.
— Это лучше, чем отсутствие всяких новостей,— заметил Аларик. — У нас появилось отдаленное представление о наших противниках. Флотилии Хаоса что-то понадобилось на Каэронии. Если мы получим это первыми, значит, сможем им навредить. Возможно, тебе не нравится то, что ты услышал, но любая крупинка информации облегчает борьбу.
— Это означает еще и то, что нам пора уходить, — добавила Хокеспур, накинув на голову капюшон. — Антигон, нам необходимо попасть к тому месту, куда поступает поток энергии. Мы можем добраться туда быстро?
— Есть кое-какие пути. Если мобилизовать все имеющиеся возможности, мы сможем дойти туда меньше чем за два часа. Но вряд ли мы там что-то обнаружим. И там негде спрятаться: нет ни зданий, ни складов.
— А мне кажется, — вмешался Сафентис, — что теперь там что-то появилось. Нечто, куда из города идут огромные потоки энергии. — Архимагос не произнес ни слова с того момента, когда началась передача сообщений; он только напряженно прислушивался, как будто улавливал недоступные обычному уху частоты.— Антигон, у тебя нет никаких предположений, что там может быть?
Антигон пожал плечами, насколько это позволяло туловище сервитора:
— Единственным объектом, потреблявшим такую мощность в мануфакториуме Ноктис, были разработки титанов. Но насколько нам известно, они были свернуты еще восемь веков назад.
— Что бы это ни было, — настаивала Хокеспур, — нам необходимо туда попасть. Теперь цель нашей миссии — не только исследования. Нельзя допустить, чтобы в руки врагов попало новое изобретение Механикус Тьмы.
— Согласен, — сказал Аларик. — Мое отделение будет готово выступить немедленно. Антигон?
— Мои адепты готовы.
— Тогда — в путь, — скомандовала Хокеспур.
Когда все четверо добрались до базы Антигона, они услышали наверху ворчание мануфакториума Ноктис, будто сам город пытался схватить их своими когтями. Вся Каэрония знала, что они находятся там, и ненавидела их — как опасную инфекцию, грозящую поразить биомеханическую массу мануфакториума Ноктис. Привкус колдовства, замеченный Алариком при первом взгляде на планету, стал сильнее, как будто темное сердце Каэронии пробуждалось и обращало на них свой взгляд.
Планета жаждала их смерти. И возможно, она добьется своей цели. Но Аларик верил в Хокеспур и в боевых братьев. Юстициарий знал, что, прежде чем погибнуть, они будут сражаться, как не сражался еще никто на свете.
Миссионарий Патрикос заставил себя подняться на кафедру главного амфитеатра — огромной аудитории, откуда он мог обратиться сразу ко всем путешествующим на «Пьете» пилигримам. Большинство из них уже собрались: мужчины, женщины и дети плотными рядами сидели на скамьях и потихоньку обсуждали свои страхи и сомнения, сжимая в руках иконки с аквилон или потрепанные молитвенники.
Экипаж «Пьеты» только что объявил о неожиданной смене курса по приказу контр-адмирала военной флотилии. Некоторые из паломников уже решили, что они вот-вот подвергнутся атаке со стороны вражеских кораблей. Патрикос находился на корабле с самого начала паломничества из Гаталамора по южной окраине Галактики к Сан Леору. Он был проводником воли Императора и духовным лидером пилигримов. Он вел их за собой в течение тринадцати долгих лет нелегкого паломничества, и люди во всем доверяли предводителю.
— Братья! — воззвал Патрикос звучным голосом проповедника.— Сестры! Не отчаивайтесь! Да, мы переживаем трудные времена, и на долю слуг Императора выпала нелегкая доля. Но ведь мы — Его люди! Он защитит нас от посягательств любого, кто захочет причинить нам вред. Ведь в наших сердцах мы несем Его благословение! Мы посвятили себя Ему! Верьте в Него, как вы верили все эти долгие годы, и в следующей жизни вы будете вознаграждены Его милостью!
Патрикос видел страх на осунувшихся от долгих странствий лицах. Паломники были собраны на корабле из десятков разных миров, а кое-кто оставался на борту с самого начала путешествия, с Гаталамора. Люди так много времени провели вместе, что достаточно было голоса одного сомневающегося, чтобы слухи и паника, словно пламя, распространились по всему кораблю.
— Но один из членов экипажа сказал мне, что поблизости находится вражеская флотилия! — выкрикнул один из паломников. — И мы теперь подчиняемся военному командованию!
Патрикос успокаивающим жестом поднял руки над трибуной:
— Все правильно. Военной флотилии понадобилось наше присутствие, но это всего лишь предосторожность. В худшем случае, если состоится атака врагов, мы сможем оказать помощь в качестве транспортного средства или госпиталя. Мы не вооружены! И мы несем в себе преданные души, как и все благочестивые мужчины и женщины, ради которых сражается наш военный флот! Они не позволят причинить нам никакого вреда. А теперь давайте молиться и благодарить Императора за храбрость и преданность наших солдат и экипажей, которые защищают нас от тьмы. Гимн Терре, стих девяносто три.
Паломники сначала нерешительно, затем все увереннее присоединили свои голоса к голосу Патрикоса и запели молитвы бессмертному Богу-Императору.
Клиновидная громада «Кузнеца преисподней», почти вдвое превосходящая размерами стандартный боевой крейсер, из глубины космоса нацелилась на самую середину «Трибунала». Она летела вперед с неимоверной скоростью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105