— Мне почти жаль, — вслух размышлял Уркратос. — Я надеялся, что мы возьмем их на абордаж. А может, я так и сделаю, если они выживут после первого залпа. Приготовить абордажные команды, — обратился он к демону-связисту.
Демон содрогнулся, передавая очередной приказ абордажному отряду, скрытому в казармах на всем протяжении «Кузнеца преисподней». Отряд состоял из отбросов Галактики, худших из худших, извращенных и деградировавших личностей, когда-то бывших людьми. Из поколения в поколение занимаясь убийствами, они превратились в машины смерти. В распоряжении Уркратоса не было отделений космодесантников Черного Легиона, которые считались непревзойденными воинами в схватках между космическими кораблями еще до Ереси и сражений в Оке Ужаса. Но капитан не сомневался, что и без них имперская флотилия не устоит перед абордажем со стороны «Кузнеца преисподней».
Да, он бы предпочел настоящую схватку. Хаос вознаграждает лучших только в пламени войн. Но достаточно и того, что Осквернитель получит подношение Каэронии, и Черный Крестовый Поход благодаря победе Уркратоса обретет новые невиданные силы.
Капитан оставил демонов лелеять свою ненависть и спустился на нижний уровень корабля, где в переполненных загонах содержались толпы рабов. Даже если грядущая победа достанется легко, она должна быть отмечена благословением богов Хаоса. И ради этого перед началом битвы Уркратос должен принести в жертву жизни невинных.
Инквизитор Никсос неуверенной походкой старика, которым он и хотел казаться, вышел на трап челнока. Он даже опирался на трость и рядом с сопровождавшими его крепкими офицерами флота казался особенно хрупким.
Встретить инквизитора вышел комиссар Леюнг. Комиссар был истинным продуктом Школы Основ. Оставшись полным сиротой после одного из бесконечных военных конфликтов, он с детства был облачен в жесткий форменный мундир комиссара и накрепко усвоил убеждение, что лишь тонкая грань отделяет малодушие любого человека от полного и непоправимого разложения. Завидев приближающегося инквизитора, Леюнг — несмотря на удушающую жару посадочной палубы «Образцового», одетый в черную шинель — коротко отсалютовал. Из-под козырька офицерской фуражки блеснули маленькие строгие глаза.
Рядом с Леюнгом никого не было, хотя, по протоколам отношений между капитанами кораблей, даже простой офицер при встрече на борту мог ожидать эскорта из десятка солдат.
— Приветствую тебя, комиссар, — произнес Никсос. — Как я вижу, наши хозяева не слишком придерживаются церемоний?
Леюнг снял фуражку и аккуратно положил ее на согнутую руку, продолжая стоять по стойке «смирно».
— Магос не признает главенства Имперского Флота и его старших офицеров, — ответил он. — Она с трудом выносит мое присутствие.
Леюнг держался и говорил напряженно, короткими, отрывистыми фразами.
— Что ж, Механикус всегда настаивали на своей независимости, — сказал Никсос, после того как кивком поблагодарил офицера, помогавшего ему сойти с последних ступенек трапа. — Они готовы меня принять?
— Надеюсь, что готовы, — ответил Леюнг. — Хотя мне самому придется проводить вас в ваши покои.
— Это благородно с твоей стороны. Отведи меня туда, если не трудно.
— Конечно.
Внутреннее убранство «Образцового» разительно отличалось от интерьеров «Трибунала». Создавалось впечатление, что корабли были построены представителями различных рас или в разные эпохи. Вместо строгих элегантных готических линий «Трибунала» здесь царила жесткая функциональность, которой Адептус Механикус придерживались абсолютно во всем. Повсюду, даже на массивных блоках стен и на полу посадочной палубы, виднелись высеченные символы — шестерня и череп.
Неподалеку стояли еще несколько мелких кораблей и челноков современной постройки, которых обслуживали тяжелые сервиторы и несколько механикумов в надвинутых на лица капюшонах. В воздухе висел густой удушливый запах нагретого машинного масла, но, что необычно, на палубе не было никакого шума. Никсос знал посадочную палубу как место, где многочисленные рабочие постоянно перекрикиваются друг с другом, и чаще всего такой скороговоркой, что постороннему человеку нелегко понять, о чем идет речь. Механикумы занимались своими делами в зловещей тишине, а вместо человеческих голосов слышались шипение гидравлических механизмов и приглушенный стук поршней где-то под палубой.
— Какое у тебя сложилось впечатление о магосе? — на ходу спросил Никсос.
— Впечатлений немного, — ответил Леюнг. — Магос Корвейлан не испытывает должного уважения к имперским властям, за исключением высших персон из числа механикумов. Даже мой собственный ранг для нее почти ничего не значит.
— Будем надеяться, к Инквизиции она отнесется иначе, — сказал Никсос. — Как ты думаешь, она будет выполнять приказы контр-адмирала?
— Возможно, — кивнул Леюнг. Никсос заметил, что комиссар не просто идет рядом, а марширует, словно на параде. — Но она предпочитает действовать самостоятельно. По-видимому, ее больше интересует Каэрония, а не имперская флотилия, прибывшая для обследования планеты.
— А тебе известно, кому из архимагосов она сейчас подчиняется? — продолжал расспрашивать Никсос.— Или после того, как была утрачена связь с Сафентисом, она действует по своему усмотрению?
— Сомнительно. Магос часто обменивается с кем-то зашифрованными посланиями. Я думаю, что с командованием подсектора Адептус Механикус. Но она не слишком откровенна относительно структуры механикумов.
— Ну, мне придется убедить ее стать более открытой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105