Таковых на борту "Фусо" не нашлось. Тогда Того сам зачитал список членов экипажа, которые должны были вести броненосец в его последний боевой поход. Действительно, в самоубийственной атаке не было смыла иметь на борту полную смену кочегаров и механиков, штурмана и палубных матросов. Япония не могла позволить себе бесполезную гибель сотни обученных моряков. По плану Того, Окуномия тоже должен был оставить "Фусо" на своего старшего офицера и отбыть в Англию для принятия нового броненосца, переговоры о покупке которого сейчас шли полным ходом. Но тут случилось нечто бесперецедентное для помешаного на субординации и самурайских традициях подчинения приказам японского флота. Капитан второго ранга Окуномия не просто отказался выполнять приказ командующего Соединенным Флотом Японии вице-адмирала Того. Он вытащил из ножен фамильный меч, протянул тот в поклоне опешившему адмиралу и попросил или позволить ему командовать броненосцем в его последнем походе, или отрубить голову, избавив и капитана, и весь его род от позора бегства с поля битвы.
Когда Того разрешил ему остаться на борту и посвятил во все детали операции, Окуномия предложил несколько изменить порядок следования кораблей. По его предложению, головным шел транспорт "Ариаке", набитый мешками с рисовой шелухой для обеспечения плавучести. Его задачей было обнаружение русских дозорных судов, по прожекторам которых и должен был вести огонь из своих шестидюймовых и 120-мм орудий "Фусо". При этом планировалось, что занятые обстрелом "Ариаке" русские в темноте примут "Фусо" за еще один транспорт и подпустят его на близкое расстояние. А при стрельбе в упор две шестидюймовки и четыре 120-мм старого броненосца были способны не только утопить миноносец, но и вывести из строя бронепалубный крейсер дозора. Того не только согласился с разумным предложением, но и приказал установить на "Фусо" два дополнительных шестидюймовых орудия.
В принципе, если бы Порт Артур имел единую систему обороны от угрозы с моря, под единным командованием - после первого выстрела Фусо по Решительному русские бы поняли, что к фарватеру идет что - то вооруженное шестидюймовками. Звук выстрела орудия среднего калибра перепутать с та-таканием миноносных пуколок практически не возможно. Но береговое и морское командование жили каждое в своем информационном вакууме, абсолютно не зависимо друг от друга, и своми планами не делились. Поэтому артиллеристы береговой обороны были абсолютно уверены, что если в море стреляет что - то шестидюймовое - это Диана или Баян. В порту же залпы Фусо приняли за огонь береговой артиллерии по миноносцам противника… Обычное русское разгильдяйство и ведомственная не согласованность усугублялась ночной темнотой и четкими действиями японцев по заранее отрепетированному сценарию.
Когда луч прожектора "Манчжура" уперся в явно направляющийся к фарватеру "Ариаке", на "Фусо" и следующих за ним корветах поняли, что дальше стесняться в средствах нет смысла. На "Манчжур" обрушился град снарядов всех калибров, от 37 мм до 6 дюймов. Манчжур успел выстрелить из носовых восьмидюймовок всего пять раз. Первый залп по "Ариаке" лег с перелетом. Второй был направлен уже по частым вспышкам выстрелов в темноте. Последний снаряд был выпущен из левой погонной пушки уже с горящей канонерки (шестидюймовый снаряд с "Фусо" поджег подшкиперскую со складированными в ней парусами) на циркуляции во время отворота к берегу. Невероятно, но один из направленных практически наугад восьмидюймовых снарядов попал в борт Фусо. Однако, при подготовке старого броненосца к последнему походу японцы творчески использовали опыт Руднева по бетонированию Сунгари. Небольшой запас угля, необходимый для перехода к Порт - Артуру, был размещен в единственной угольной яме и непосредственно у котлов. Все остальные угольные ямы были залиты бетоном, для того чтобы усложнить жизнь русским водолозам при подъеме корабля. Неожиданно для японцев, бетон спас Фусо от пробоин во время этого и пары других попаданий. Старая броня не выдержала попадание восьмидюймового фугасного снаряда, но когда треснутая болванка протиснулась внутрь корабля, она с разгону впечаталась в стенку угольной ямы, подпертую изнутри десятками тонн застывшего бетона… Взрыватель сработал уже после того, как снаряд окончательно раскололся. И хотя с внутренней стороны бетона взрывом откололо большое количество осколков, а снаружи почти оторвало броневую плиту, комбинированная конструкция не допустила затоплений, которые в противном случае были бы неизбежны. Небольшие затопления междудоного пространства не смогли остановить корабль экипаж которого твердо решил умереть, но выполнить свой долг. "Манчжур" получил с "Фусо" и корветов в общей сложности шесть снарядов среднего калибра, что в который раз доказало преимущество скорстрельной артиллерии. Последнее, что успела сделать канонерка перед поворотом к берегу это выпустить по "Ариаке" мину из носового аппарата (по примеру однотипного с "Манчжуром" "Корейца"), которую никто на транспорте даже не заметил. Отвернув и получив из трюмов доклады о повреждениях, перебитом паропроводе и многочиленных, хотя и не фатальных затоплениях Кроун решил на всякий случай приткнуться к берегу, что Манчжур и сделал.
Но и "Ариаке" от своей судьбы не ушел - на "Электрическом Утесе" включили прожектор, который сразу же навели на обнаруженный и подсвеченный "Манчжуром" транспорт. Батарейцы уже поняли, что чуть геройски не добили свой миноносец, и с удвоеной скорострельностью стали засыпать транспорт снарядами, дабы загладить свою ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109