и, быть может, спасет.
В общем, теперь миссия выглядела куда более привлекательной – вернуться в Спарту, пробраться, не попадаясь на глаза, в Пеллану, все спартанцы из которой находились сейчас здесь, и как можно быстрее изготовить несколько баллист. А затем все также незаметно, никем не узнанным, покинуть страну. Выглядело невыполнимо, особенно при его популярности в Лакедемоне, как победителя Гимнопедий и прочих титулах, но тем было интересней. «А и черт с ним, – мысленно подбодрил себя командир „артиллеристов“, – где наша не пропадала».
– Я готов, – смирился с судьбой Тарас.
Той же ночью, немного отдохнув, забрав собой всех оставшихся в живых «спецназовцев» с гастрафетами и перепоручив заботам удивленного внезапной отлучкой Пентарея, пять сотен оставшихся периеков, Тарас отбыл в сторону побережья. Его вел проводник, предоставленный царем, спартанец Клеандр – низкорослый грек, лет сорока пяти, с жидкой бородой. Однако, несмотря на возраст и хлипкость фигуры, Клеандр держался молодцом и двигался очень быстро. В его движениях прослеживалась плавность. А хорошо тренированные мускулы позволяли угадать в нем крепкого бойца, хотя Клеандр и не носил доспехов, а из оружия имел при себе лишь небольшой кинжал на поясе.
С первого взгляда Тарас так и не понял, кем был этот доверенный человек царя. Клеандр не был ни гоплитом, ни чиновником, ни тем более рабом. Держался уверенно, но без свойственной спартанцам заносчивости и высокомерия, чем еще больше заинтриговал Тараса, который, впрочем, не приставал к нему с лишними вопросами. В конце концов, тот был прикомандирован к Гисандру проводником и должен был всего лишь довести небольшой отряд до корабля.
На рассвете они миновали опустевшие Дельфы. Безмолвный город показался Тарасу каким-то мрачно торжественным в своем застывшем величии. «Сколько храмов, – подумал он, проходя по хрустевшим под ногами черепкам глиняных кувшинов, во множестве разбившихся при бегстве горожан и усыпавших улицы красной крошкой, – и никто, кроме нас, не пришел защитить своих богов. Все может достаться персам и сгореть в огне, если мы не устоим».
Отогнав эти мысли, он посмотрел на святилище Аполлона, почти венчавшее одну из вершин Парнаса. Над ним еле заметной струйкой поднимался дым. Но это был не пожар. Скорее, жрецы проводили утреннее жертвоприношение и возносили молитвы богу, прося о защите. Обрадовавшись, что хоть кто-то еще остался в городе, Тарас повеселел, окинув бодрым взглядом свой небольшой отряд. Двенадцать бойцов с гастрафетами вышагивали за ним по глиняной крошке, и шаги их гулко отдавались на пустынных улицах Дельф.
Вскоре они поднялись на перевал, с которого Тарас впервые увидел город. Здесь он невольно остановился и обернулся, посмотрев туда, где бились сейчас его соплеменники. На мгновение Тарасу даже показалось, что он видит среди скал красные плащи спартанцев, которым долг повелевает остаться здесь до конца. Вскоре, однако, перевал затянуло облаками, и Тарас махнул рукой вперед, приказав продолжать движение.
Ровно через день, на рассвете, они прибыли в Кирру – большой портовый город фокидян, стоявший на берегу Коринфского залива. Тарас с интересом рассматривал его мощные крепостные стены и дорогие дома. Для спартанца, впервые покинувшего свою родину, любой пышный город, непохожий на строгие города Лакедемона, представлял интерес. Но первое, что бросилось в глаза Тарасу – город был полон народа. Здесь даже шла бойкая торговля на рынке и у пристани, где стояло множество кораблей, приплывших сюда со всех концов Греции. Проводник, однако, пояснил ему, что людей здесь почти не осталось, чем несказанно удивил Тараса.
«Интересно, сколько же здесь обитает народа, когда персов нет рядом, – невольно усмехнулся Тарас, пробираясь за вертким Клеандром к одному из пирсов, где был пришвартован корабль, – да и ведут себя они так, словно персов действительно нет поблизости. А может, они так верят в нашу победу, что даже не обращают на это внимания».
Последнее соображение все же вызвало у Тараса сомнения. Скорее торговцы, к которым принадлежало большинство из тех, кто попадался ему на глаза, молились только на свое ремесло. И если персы позволят им торговать, то им было все равно, при какой власти жить. Торговцы всегда готовы договориться с любой властью. А паломники, похоже, эти места уже покинули.
– Я поплыву с вами, – неожиданно заявил Клеандр, едва они взошли на борт корабля, размерами поменьше триеры, обменявшись с капитаном условными знаками, – так приказал царь Леонид.
– Ну что же, – кивнул Тарас, ничуть не удивленный таким оборотом дела, – мне все равно. Лишь бы корабль быстрее доставил нас в Спарту.
– Мы поплывем так быстро, как только позволит Посейдон, – заметил на это капитан, стоявший неподалеку и невольно слышавший весь разговор, – мой корабль весьма быстроходен и на веслах и под парусом.
– Тогда немедленно отправляемся, – приказал Тарас, беря на себя руководство и давая понять проводнику, что с этого момента, кем бы он ни был, тот будет выполнять его приказы, раз уж решил добираться с ними на родину.
Клеандр ничего не сказал. Он вообще был немногословен. Устроившись у борта, он рассматривал обширную гавань Кирры, словно происходящее вокруг него вовсе не волновало. Тарас последовал его примеру, велев бойцам расположиться прямо на палубе или под навесом, устроенным рядом с мачтой, чтобы скрываться от зноя и дождя.
Раздался свисток, гребцы взялись за весла, корабль отчалил от пристани и стал быстро набирать ход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104