Да чего там, сами такие же были...
Место легко победило человека, но не удивилось и не обрадовалось. Вопрос кому быть едой, а кому едоком, решился - остальное неважно. Точнее, ничего другого просто нет, но это уже дело вкуса. То, что в страхе забилось в самую глубь тела человека, было вырвано и раздавлено Местом. Выбрав то, в чем нуждалось, Место втянуло это и снова замерло, не обращая внимание на остатки трапезы. Впрочем, это только видимость. Точнее, невидимость - человек ничего не заподозрил. Что-то приблизилось к чему-то, на миг слившись воедино, затем "воедино" разделилось снова, но одна из частей унесла с собой кусочек другой, вот и все - хотя и это слишком сложно, и такое же дело вкуса, как и все вокруг.
Отдохнув, человек поднялся, и какое-то время наблюдал за странным явлением - ветерок все ходил и ходил по кругу, медленно неся первые паутинки. Хлопнув себя по коленям, человек поднялся, потрогал кеды...Высохли. Ух, задубели-то...
Размял - какой, однако, приятный запах. Детством, футболом, летними каникулами.
Лагерем. Походами... Проверил носки. Высохли.
- Ну, вот и все, маленькая, спасибо. - сказал человек сосенке, одновременно ловя себя на ощущении, что из него словно выталкивается что-то, как будто вместе со словами из горла вылетали какие-то бесплотные комочки.
Человек убрал коврик, обулся и немного посидел "на дорожку", задумчиво глядя на кружащийся над валунами воздух. Солнце начало склоняться к горам, ели стали черней, а сосны наоборот, зазолотились. Самочувствие было прекрасным. Ноги счастливо нежились в сухой обувке, бедренные мышцы полностью отошли, как и икроножные, спину не ломило.
Покидая место, человек оглянулся, чувствуя легкое неудобство...Наверное, это оттого, что я оставляю за спиной неразгаданную загадку, - грустно подумал человек. - но все загадки не разгадаешь, да и зачем? Должна же оставаться в мире хоть какая-нибудь тайна, хотя бы такая маленькая и трогательная, как эта полянка с валунами и нескончаемым ветерком по кругу...
Ему нравилось думать об этом как о "...маленьком сокровище, подаренном ему к отпуску Вселенной" - в глубине души человек был сентиментален, но кто не умилился бы при виде такого сказочного уголка?
Оказалось, что гнуса и комаров стало куда больше, чем на той стороне горы.
Кровососов и впрямь прибавилось, и не только их - каждое встречное живое отхватывало от него свой кусок. То, что было смято и обгрызено Местом, не могло за себя постоять, и неожиданную прибавку получили все - комары, гнус, некоторые из растений, мимо которых проходил человек, маленькие Места, а когда человек вернулся к себе - некоторые люди вдруг стали искать его общества. От него оставалось вполне достаточно, чтоб продолжить путь, но профессия не позволила осуществить полуосознанное желание забиться куда-нибудь в нору, никого не видеть, восстановиться. Он боролся с хандрой, и ежедневно побеждал себя, зато начал плохо спать, постоянно перекладывал подушку на другой конец кровати, стал забывать даже важные вещи, раздражаться по каждому пустяку, так что к Новому Году перессорился практически со всеми. Когда заподозрившая нехорошее жена загнала-таки его к знакомым врачам, те никаких особенных патологий не обнаружили, однако к следующей весне на кафедре появился некролог.
Песня про зайцев Слыхали про Иерихонскую трубу? Якобы стены какой-то древней крепости обрушились, когда она заиграла. С тех пор, как прочел это, думал - чего там - художественный текст, библия, древний памятник словесности, там и моря расступаются, и бог врукопашную хлещется с теми, кто в него верить не хочет, и всякие прочие мракобесия. Теперь верю, без вопросов, и втихомолку считаю дураками тех, кто кидается спорить.
Просыпаюсь в машине - стекла запотели, перегар, одежда влажная и вонючая - короче ужоснах, как метко сказано каким-то сетевым остроумцем. Выволакиваю затекшее тело наружу - е.., холодно-то как! Зуб на зуб не попадает, трясет, как мокрую кошку, притом башка как нарыв под ногтем и страшенный сушняк. Бедное животное, - думаю, глядя на опухшую рожу, - был бы щас ствол, замочил бы не задумываясь: до того, тебя, скотина, жалко. Машину обхожу - твою мать. Свет не вырубил, так и спал. У машинешки глазки мутные, совсем как у хозяина, за грязной оптикой еле-еле светится, аж в красноту: бобик сдох, значит. Прикуривать искать кого-то надо, компьютер отцеплять, а это не с похмелья работенка... Я представил, как иду ловить зажигалку - ноги разъезжаются, в голове кувалдой отбивается пульс, блевануть бы - а нечем, а идти еще... А сколько, кстати?
Мысль, как отбивная, вывалянная не в сухарях, а в крупном таком песочке, потянулась через высохшие мозги, заставляя передергиваться всем организмом - а ГДЕ это я, а? Подняв слезящиеся глаза, я осмотрелся - впервые, надо сказать; до этого меня как-то слабо волновала собственная локализация - раз в машине, значит, на дороге. Дорога автоматически означает пиво, пожрать, помыться даже, потом, правда, еще менты-менты-менты - и вот он, sweet home. С кроватью, успокаивающим бормотаньем телевизора и женой, всегда готовой и водички поднести страдающему мужу, и бульончика сварить для скорейшего выведения метаболятов этанола. Только б доехать. Вокруг меня шумел лес. Я стоял посреди изрядно заросшей просеки, над головой слабый ветер перебирал провисшие провода ЛЭП. Странно, незапитанная ЛЭП-то, а какая путевая - провода квадратов на пять-семь, да сами опоры тоже не копейки стоят. - машинально отметил я, намереваясь запомнить сюда дорогу. - Надо бы вернуться потом да опустить немного Чубайса, пока не под током, тут ведь не штука и не десять валяются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29