Внимательно знакомимся с вечерней жизнью города.
— Чего с ней знакомиться? — удивился Иван. — Жизнь как жизнь… Народу на улицах полно, не протолкнуться. Пол-России в Москву съехалось, чего удивляться-то…
Мондрагон задумался, но ненадолго.
— Писатель должен изучать жизнь, — упрямо повторил он. — Поэтому мы пойдем пешком. Ты знаешь дорогу?
— Да знаю, — Иван пожал плечами. — Тут идти-то пять кварталов, а можно по набережной — еще быстрее. Портье мне все объяснил, толковые тут слуги, в гостинице-то.
— Отлично, — сказал Сантьяго. — Мы пойдем по набережной. Возьми, пожалуйста, мой кейс… нет, он сам мне не нужен… там где-то должны валяться деньги… да, такая толстая пачка… Что, это все? Странно, странно… Ну ладно, все лучше, чем ничего. Вперед, мой добрый друг, нас ждут великие дела!
8. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ
Нью-Йорк—Бангор,
Объединенная Североамериканская Федерация,
25 октября 2053 г.
Сидя у Альгари, Дана пыталась связаться с Фробифишером. Пока шустрые мальчики с серебристой литерой “А” на голубых шапочках запаковывали ее покупки и складывали их в вингер, Дана методично перебирала все известные ей каналы связи, включая совершенно секретные, — с нулевым результатом. Сюзан, секретарь нью-йоркского офиса, сказала, что не получала никакой информации о местонахождении босса с десяти утра, когда он звонил из Вашингтона. В Вашингтоне Дик Хэллоуэй, младший партнер Стэна Фишера, с которым должен был встречаться сегодня Роберт, подтвердил, что встреча состоялась и продолжалась до половины первого, после чего Фробифишера он больше не видел. Дуглас Харт, старший сегодняшней смены личной охраны, был зол как черт, поскольку Фробифишер оставил его с тремя телохранителями в отеле “Регонда” с приказом дожидаться последующих распоряжений, отправился к Фишеру и исчез. “Тревожный шарик”, впрочем, оставался девственно-белым, так что ничего плохого со спецпредставителем Совета Наций явно не происходило; просто он в очередной раз решил погулять сам по себе, что, по мнению Харта, в наши безумные времена было равносильно самоубийству. Личный номер Фробифишера не отвечал; немного подумав, Дана набрала личный код его помощника по связям с общественностью Карпентера. Карпентера она недолюбливала, считая самовлюбленным занудой, но в такой ситуации выбирать не приходилось. Включился автоответчик: “Привет, вы слышите голос фила Карпентера. Самого фила сейчас нет. Если вы уверены, что вам есть что сказать Филу…” — Дана дала отбой.
Что ж, тем лучше. У нее, по крайней мере, будет время все взвесить и выстроить свою линию поведения. Операция “Сюрприз для босса” не отменялась, а лишь откладывалась, что давало возможность продумать тактический план — место, время, направление главного удара. Если бы знать, куда отправится Фробифишер вечером…
Закатное солнце плавилось в хрустальных гранях Карнеги-холла. Восемь часов, для Роберта — самый разгар рабочего дня. Квартира на Сорок второй улице? Ею пользуются, если на следующее утро необходимо быть на сессии Совета Наций, располагающегося в старом здании ООН. Дана сверилась с органайзером — нет, завтрашний день вообще выдался на редкость пустым, три-четыре не самые важные встречи и прием в представительстве Корпоративной Японской Империи. А жаль — из окон квартиры открывается потрясающий вид на Гудзон. Особняк в Джорджтауне? Что ж, возможно, но в этом случае знал бы Харт, поскольку формально джорджтаунская резиденция считалась федеральным объектом и охранялась вне зависимости от распоряжений Фро-бифишера. Ангуила — заманчиво, но нереально. Остается дом в Мэне. Фамильное гнездо Фробифишеров.
Она попыталась связаться с Мэном, но канал оставался заблокирован в течение двадцати минут — верный признак того, что хозяин находится дома и очень занят. “Ну, вот ты и попался, босс”, — подумала Дана.
Поместье находилось милях в тридцати от Бангора, где у Роберта была зарезервирована своя посадочная полоса в международном аэропорту. Классический особняк в стиле Новой Англии, построенный то ли в конце девятнадцатого, то ли в начале двадцатого века, — мрачный и суровый, под стать хозяину. Даже у винограда, оплетавшего мраморные барельефы над входом, листья были темнее и жестче, чем свойственно этому веселому растению. Дана не любила дом в Мэне, и хотя она ни разу не призналась в этом Роберту, тот, конечно, догадывался. Интересно, оценит ли он ее стремление быть с ним, если она приедет именно в это неприятное для нее место? “Ох, Дана, — вздохнул ее внутренний голос, удивительно похожий на голос покойной матери, — ты всегда переоценивала мужчин. Скажи спасибо, если он вообще заметит, что ты появилась…”
Итак, Бангор. Если ей повезет и она проскочит в серебряные ворота, то будет на месте минут через пятьдесят. Вингер придется оставить в аэропорту — Фробифишер умышленно не оборудовал поместье посадочными площадками, а садиться на поле для гольфа было таким же безумием, как и плевать боссу в кофе. Но это не проблема — двадцать минут на машине по лесной дороге, и в половине десятого можно будет уже заняться выбором вечернего платья. Надо признать, что для ужина при свечах дом подходит идеально: огромная гостиная, вышколенная прислуга, старинное серебро… Потом, правда, придется отправляться в ужасную, навевающую мрачные мысли готическую спальню, в чудовищную постель, изготовленную едва ли не по эскизам графа Дракулы… Но это уже неизбежное зло, плата, которую так или иначе придется внести за избавление от неотвратимо надвигающейся беды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160