В доме Людмилы Михайловны телевизор принципиально не включали: мало ли кто вылезет с поздравлениями…
— Пора! — объявил директор водочного завода, назначенный ответственным за точное время как обладатель швейцарских часов «Тиссо». — Встали и пьем!
Все.перечокались, перецеловались, покричали всякую праздничную ерунду, выпили… И ощутили странную пустоту. Все подсознательно ожидали чего-то такого, тысячелетнего. А — ничего…
Медленно и неуверенно зазвякали бокалы — о стол, о края тарелок, о вилки. Зашаркали ножками придвигаемые стулья. Заскрипели сиденья. Несмело зашевелились ложки в салатницах…
— А чего молчим-то? — радостно спросил Коля. — Пронесло ведь! Ничего не упало. Все живы. А мне — вон того салата, с омарчиками, можно?
И, как в детской игре после команды, «отомри», все разом задвигались и заговорили.
— …передайте, пожалуйста…
— …мясо жарится до хруста, а потом — грецкие орехи и сырая свекла… — отчетливо выделился голос Катерины.
— …никакого коннекта, что ты ему ни выставляй. То бизи, то свист…
— …нет, рождаются они не голые, вот в чем беда, так что теперь она сидит и ждет, когда же её кот облысеет. Шутка дело? Штука баксов — псу под хвост. Тьфу, коту!
— …это разве тиражи?..
— …а тебя будут сбрасывать с парашютом? Ой, правда?..
— …двадцать один год! И — никаких девушек! Все ночи напролет, как вурдалак, сидит под компьютером и пялится, и пялится…
Прямо напротив окна грохнул фейерверк, стекла задрожали.
— С неба звездочка упала… — пьяно проворковала завлитша.
Леночка хихикнула. Мужчины заржали.
Под обильную выпивку и голубцы в виноградных листьях общий разговор снова стал разваливаться на отдельные разговорчики и расползаться по углам. Издатель Коля принялся рассказывать «легионеру» Вите о Пунических войнах, демонстрируя с помощью ножа и вилки приемы обращения с мечом и трезубцем. Академик Макс некоторое время прислушивался, потом удовлетворенно вздохнул, отложил прибор и наконец-то без опаски вцепился в Адама.
— Так что вы говорили о войнах в Интернете, молодой человек?.. Простите, Адам.
— Я? — искренне удивился тот,
— Ну да, — поощрил академик. — Вы сказали, что победа достижима и без процесса собственно военных действий, я вас правильно понял? А значит, мы переносим конфликт целиком в информационное пространство…
Затосковавший токарь уловил знакомое сочетание слов.
— …замусоренное картиночками, баннерами, рюшечками, плюшечками, ссылочками… — подхватил он. — Только эта дрянь в Интернете и водится. Ненавижу!
— Вы просто не в состоянии осознать глобальный переворот, который произвел в массовом сознании Интернет! — размахивая вилкой, возвестил митек, спьяну перешедший на «вы». — Вы придираетесь к частностям, каковые, возможно, на данный момент и имеют место быть. Да, не грузится! Но надо же смотреть в корень событий, в их, мать, так сказать, перспективу!
— Так туда или туда? — на рефлексе переспросила завлитша.
— Не важно! — Митька было не остановить такими пустячками, как здравый смысл. — Да, коммерциили… али?.. зируется. Не важно! Зато это — обретение человечеством собственной всеобщей, памяти, это установление гиперсвязей между каждым и каждым, а значит — создание общего мыслительного поля, где достигается общая полная личная свобода и…
— И мать порядка, — пробурчал Адам.
— И в этом новом котле, где бурлит и пузырится живая человеческая мысль, рождаются и будут рождаться новые идеи, которые при других обстоятельствах так бы и померли в тине… втуне… да… Елы-палы, — добавил он, подумав.
— Ага, Батхед умнее, зато Бивис симпатичнее, — саркастически сказал токарь. — Ты же не статью диктуешь, старичок, ты же с друзьями базаришь. Ну, будут идеи, Которых иначе ни при каких. А если так разобраться, то и хрен бы с ними, с теми идеями. Потому что рождаются они от совокупления — мозгов, которые ни при каких иных обстоятельствах никаких идей родить не смогли бы. Понимаешь, да? Уж очень привлекательная игрушка, эта глобальная сеть… да только для дебилов она, потому как не трэба много ума, чтобы мышкой пимпочку ткнуть и тюрьку прожеванную ссосать…
— Да много ты понимаешь, фидошник недокачанный!.. — протрезвел от обиды митек.
И спорщики удалились на кухню — с помощью армреслинга выяснить наконец, что лучше для человечества.
В ожидании результата поговорили о коллективном бессознательном Юнга и примитивной сексуальности Фрейда (разговор о Пунических войнах мгновенно подох, поскольку Коля остался без собеседника), а заодно о хепенинге и саспенсе как феноменах переживания и о покосившемся парнике на дачном участке Людмилы Михайловны…
Минут через пять токарь вернулся и, воздев над головой тельняшку, провозгласил:
— Интернет мертв!
И все дружно выпили. Леночка побежала утешать побежденного. Адам с облегчением вздохнул.
— Ну, ты меня успокоил… — сказал Коля токарю. — Интернет мертв, и слава Богу… Это не значит почти ничего, кроме того, что, возможно… мы полетим к звездам.
Он произнес это смеясь, но сквозь шутливый тон Адам уловил странную нотку.
— А какая связь между Интернетом и звездами? — спросил он в лоб.
— Видите ли… Макс, сядь! — Коля положил лапу на плечо академика. — Мои одноклассники поголовно хотели быть космонавтами. А кем хотят быть нынешние дети? Половина — банкирами, а половина — программистами. Им подсунули очень легкодоступные мечты. В нашей школе никто космонавтом не стал, а из этих… Ну, половина не половина, а треть-то станет этими долбанными программистами. Будут конструировать и сооружать виртуальное пространство, гоняться на трехмерных звездолетах за плоскомордыми пришельцами, пилить их бензопилой… и на полном серьезе жениться на хорошо прорисованных девочках… Зачем им настоящий космос, если в этом — куда интереснее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17