Зато он несколько раз поднимался из-за столика, чтобы потанцевать с Юлей и постоянно сыпал анекдотами, хотя и очень политкоректными, но всё же смешными, заставляя хохотать всю компанию.
Посидев в кафе до самого закрытия, они поехали обратно в гостиницу, поставили машины на стоянку и поднялись на свой этаж. Сергей вошел в номер Юли, снял с себя пиджак и развязал галстук. Ему очень хотелось побыть с этой девушкой наедине ещё часок, другой. Она зашла в спальную, быстро переоделась там в красивый шелковый халат, который некогда закрывал вместе с другими нарядами экран телевизора, открыла дверь и позвала Сергея в свою спальную. Её жених сразу же сбросил с ног туфли и рухнул на широкую, двуспальную кровать наискосок. Юля, подложив ему под голову подушку, прилегла рядом, но чуть поодаль и так, что пола её тёмно-сиреневого халата, словно бы случайно откинулась и обнажила её ноги до самых трусиков. Сергей улыбнулся своей невесте и потянулся к ней губами. Через секунду она уже обнимала его и страстно целовало. Ей явно хотелось большего, но её любимый был непоколебим.
Единственное, что Сергей позволил себе сделать, так это пару раз провести рукой по горячему бедру девушки, да, несколько раз поцеловать её шейку и верх груди. Юля быстро поняла, что он настроен по отношению к ней чуть ли не платонически и вскоре их редкие поцелуи сделались просто нежными. Глядя в серые глаза Сергея, она спросила его:
– Серёжка, как ты так можешь? В том моём сне, который приснился мне в ночь с воскресенья на понедельник, мы столько раз занимались с тобой любовью и ты был таким нежным со мной и в то же время таким страстным, что я тебя просто не узнаю. Неужели у тебя такая сила воли? Или ты просто не хочешь меня? Ну, скажи мне, Серёжа, ведь ты же не разлюбил меня?
Поцеловав Юлю долгим, но в то же время просто очень нежным поцелуем, он оторвался от её губ и ответил:
– Юлечка, я люблю тебя с каждой секундой всё сильнее и сильнее, и хочу тебя тоже всё сильнее, но я не могу заниматься сейчас с тобой любовью. Пусть всё будет так, как мы договорились. Знаешь, я действительно боюсь всё сглазить. Понимаешь, малыш, я не могу взять, махнуть на всё рукой и предать своих друзей. Поэтому как бы мне не хотелось бы этого, я буду лишь мечтать о тебе и делать свою работу, а вот когда те типы, которые меня заслали в прошлое в четвёртый уже раз, подадут мне знак, что мол всё, Серёга, ты стоишь на правильном пути и всё у тебя и твоей страны всё будет пучком, пускай только кто-нибудь попытается встать на моём пути к тебе, любимая.
Теперь уже Юля поцеловала его и спросила:
– Серёжа, а какого знака ты ждёшь от них?
– Очень простого, Юлечка. – Ответил Сергей – Если нам с Юрием Владимировичем удастся правильно смоделировать ситуацию и развернуть вектор развития страны в нужную сторону, то я в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое не исчезну, как исчез в первый раз, когда завалился спать в камере пятигорского УКГБ, в момент своего дурацкого выстрела или из кабины самолёта, в котором мы намылились лететь в Турцию и спасать родину из-за бугра. Как только я проснусь и увижу, что наступил мой рассвет в твоём времени любимая, вот тогда-то я и помчусь к тебе и фиг меня кто остановит. Ну, а если попробует остановить, то тогда точно пожалеет, я ведь тренировался с альфовцами, любимая, причём с настоящими, матёрыми волкодавами, которые не то что коня на скаку или быка остановят, слону бивни вырвут и в попу воткнут. Но я думаю, что никто меня не станет останавливать, Юлечка. Вот тогда твой сон и станет явью, а сейчас мы можем с тобой только целоваться, как школьники, и всё.
– Серёженька, но ведь двадцать четвёртого числа должен будет начаться двадцать пятый съезд и если у вас с Юрием Владимировичем всё получится, то ты должен будешь быть в Кремле, на его открытии. – С какой-то детской обидой сказала Юля и даже шмыгнула носиком – Ты же не можешь взять и не поехать в Кремль после того, как вы всё сделаете.
Сергей весело рассмеялся и воскликнул:
– Юлька, а с чего это ты решила, что двадцать пятый съезд должен обязательно начаться двадцать четвёртого февраля? Любимая моя, его можно будет перенести и на март, и на апрель, да, хоть на август или вообще на следующий год! Понимаешь, у одного только политбюро будет столько работы, что тут и двух месяцев будет мало. Ты только представь себе, что нам нужно будет взять и переделать ржавый паровоз в новенький, сверкающий никелем самолёт. Сама понимаешь, какую бы большую работу мы не проделали, а мы ведь пахали почти месяц и привлекли не одну сотню очень авторитетных специалистов, да, и денег угробили на это миллионов пятьдесят евро, не меньше, чтобы получить текст в три с половиной тысячи страниц со всеми расчётами. В вашем времени таких спецов просто нет. Так вот всё это люди должны теперь внимательно изучить, подготовить материалы съезда, распечатать их в типографии. В общем работы будет вагон и маленькая тележка, но самое главное должно произойти до съезда. Политбюро должно будет принять решение, чтобы потом его утвердил съезд и единственное, что меня успокаивает, так это то, что с дисциплиной в Советском Союзе всё было в полном порядке. Это тебе не Россия моего времени, в которой глава администрации может запросто сказать: – "А мне президент не указ! Это он у себя в Москве президент, а здесь он никто". Вот такие у нас дела с дисциплиной, девочка моя. Эх, если у Юрия Владимировича всё получится, ты уже через три года не узнаешь свою страну. У него же железная воля, хотя он и выглядит интеллигентом. Ладно Юлечка, поцелуй меня последний раз и я пойду спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157