Рассказывал Андрей долго и обстоятельно, а Виктор Альбертович слушал, то и дело что-то записывая в толстом блокноте с кожаной обложкой.
— Копия постановления у вас с собой? — спросил он, когда Андрей закончил рассказывать.
— Да. — Андрей протянул ему тонкие, изрядно истрепанные листки. — Правда, она плохо читается.
— Ничего, — усмехнулся Пинчук, — я привычный.
И, поймав удивленный взгляд Андрея, пояснил:
— Я не из милиционеров, я из адвокатов. И таких вот приговоров и постановлений на папиросной бумаге прочитал в свое время великое множество. Вы позволите, я быстренько пробегу глазами?
— Да, конечно, — кивнул Андрей, все еще недоумевая.
Как это он собирается «быстренько пробежать» такой «слепой» экземпляр, когда там каждое слово чуть ли не по буквам надо разбирать? За тридцать лет краска от синей копирки изрядно стерлась и выцвела, правда, чья-то заботливая рука аккуратно обводила особо нечитаемые слова и даже целые фразы шариковой ручкой по контуру букв, но все равно текст читался с большим трудом. Однако для бывшего адвоката
Пинчука это, видимо, действительно было делом привычным, во всяком случае, уже минут через десять он положил листки на стол перед собой и снова взялся за свое пиво.
— Понятно, — сказал он. — У меня к вам два вопроса.
Первый: какими сроками для выполнения работы располагаю я? И второй: какими средствами для оплаты моей работы располагаете вы?
— Это не срочно. Через две недели я улетаю в Штаты на пять месяцев, то есть до конца октября меня все равно не будет в Москве. Ну… вот если до конца октября — сколько это будет стоить?
— Если до конца октября — то недорого, — рассмеялся
Пинчук. — Чем более сжатые сроки — тем дороже, это естественно, а если срок такой большой, то существенно дешевле.
Он назвал сумму, которая показалась Андрею вполне приемлемой.
— И что я получу за эти деньги?
— За эти деньги вы получите все сведения, которые можно будет собрать о свидетельнице Шляхтиной, а также перечень лиц, обладающих хоть какой-то информацией по данному делу, их имена, адреса, телефоны, место работы и так далее. Кроме того, за эти же деньги вы получите мою собственную аналитическую справку, написанную по результатам изучения материалов архивного уголовного дела. Если вы хотите что-то еще, то скажите сейчас, чтобы потом у нас с вами не возникало недоразумений.
— Если честно, я не знаю, чего еще можно хотеть, — признался Андрей. — У меня нет опыта в подобных делах, я даже представить себе пока не могу, какие сведения мне обязательно нужны, а какие совсем не пригодятся.
— Тогда вам придется довериться моему собственному опыту.
— Вы уже делали для кого-нибудь такую работу?
— И даже чаще, чем вы можете себе представить, — уклончиво ответил Виктор Альбертович, пряча очки для чтения в дорогой футляр «Роденшток». — Несправедливость правосудия имеет место во все времена, просто не при всех режимах есть возможность ее выявлять. При прежнем режиме такой возможности не было, но зато теперь огромное количество людей пытается восстановить справедливость, нарушенную много лет назад. Прошу прощения, — он пододвинул к себе счет, принесенный официантом, — за мое пиво я заплачу сам.
Андрей молча кивнул и положил на стол деньги за три выпитые им чашки кофе. Они договорились встретиться на следующий день, Пинчук принесет договор об оказании услуг, Мусатов — первую часть оплаты за работу.
Через две недели Андрей Мусатов улетел в США. Перед отъездом было много суеты, консультаций, подготовительной работы, кроме того, он каждый вечер ходил на ускоренные «продвинутые» курсы английского, чтобы натренироваться в разговорной речи, и только в самолете Андрей вспомнил, что Наташа все еще дуется. Надо же, вместо запланированных им двух недель обида у нее затянулась почти на месяц. А может, это и к лучшему? Пять месяцев — срок немалый, и когда он вернется, можно будет начать новый этап в личной жизни. Ведь если она устроила целый тарарам из-за того, что прождала его всего один вечер, то уж пять-то месяцев Наташа совершенно точно ждать не станет.
Глава 2
Привет, это снова я, участковый уполномоченный капитан Игорь Дорошин. И снова меня совершенно не к месту потянуло на поэзию, потому что, когда я собрался объяснить, с чего началась вся эта история, на память пришли известные еще из школьной программы строки классика: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…» Ну, моя работа, конечно, от поэтики весьма далека, она даже более чем прозаична, но все равно приходится иногда сталкиваться с тем, что, осмысливая конец истории, вспоминаешь, с чего она началась, и только диву даешься! И откуда что берется? Ведь ничто, казалось бы, не предвещало…
А началось (лично для меня) все в тот день, когда я сидел в квартире Капитолины Никифоровны Гарбузюк, восьмидесяти трех лет от роду, держал несчастную старушку за руку, то и дело подавал ей лекарство в строгом соответствии с тем, что прописал недавно уехавший врач «Скорой помощи», и медленно закипал от злобы. Злобы было много, потому что злился я одновременно в трех направлениях. Первым объектом моего праведного гнева были две негодяйки, которые под видом работников социальных служб ходили по квартирам одиноких пенсионеров, нагло врали что-то по поводу пересчета пенсий (разумеется, в сторону увеличения пособия), просили посчитать какие-то деньги, что-то подписать, после чего мирно удалялись, а пенсионеры в скором времени с удивлением обнаруживали, что все их сбережения пропали. Способов обмана было множество, и все они хорошо и давно известны, и недели не проходит, чтобы по телевизору в разных криминально-новостных программах об этом не рассказывалось, а все равно старики попадаются.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22