У тебя есть пятнадцать ми-
нут на то, чтобы выпить кофе в буфете, но, предупреждаю, он там неверо-
ятно поганый.
- Поганый не хочу, - улыбнулась Настя. - Я лучше здесь посижу. У вас
план допроса есть?
- А ты на что? - резонно возразил следователь. - Вот и составь, пока
все равно без дела сидишь.
Она послушно достала блокнот и стала вычерчивать схему разговора с
Галиной Ивановной Параскевич. Понятно, что всякие гадости о горячо люби-
мой невестке она будет рассказывать с удовольствием, привирая, преувели-
чивая и снабжая общую картину пикантными подробностями. И точно так же
понятно, что сын в ее рассказе предстанет ангелом небесным. А ведь вер-
сия убийства из ревности подразумевает как то, что Леонида убил любовник
Светланы, так и то, что его мог убить муж или любовник женщины, с кото-
рой модный писатель изменял собственной жене, или даже сама такая женщи-
на. Нужно развязать Галине Ивановне язык и вынудить ее рассказывать о
сыне так же подробно, как и о невестке.
В верхней части чистого листа Настя написала: "Как вы думаете, Галина
Ивановна, не могло ли убийство вашего сына быть убийством из ревности?
".
Обведя фразу прямоугольной рамочкой, она начертила от нее две стрелки
вниз. В левой части страницы, там, где заканчивалась стрелка, появилась
фраза: "Что вы, что вы, у Лени никогда никого не было". Снова стрелка
вниз и приписка: "Жать до последнего: почему она в первую очередь поду-
мала о сыне, а не о невестке? Давал повод? Были основания подозревать? И
т.д.".
В правой части страницы, параллельно словам "Что вы, что вы... ",
Настя написала: "Ну, от Светланы всего можно было ожидать". Начертив еще
одну стрелку вниз, она поместила краткий комментарий: "Пусть поливает
грязью Светлану, не мешать ей, чем больше гадостей она скажет о ней, тем
лучше".
Наконец, от фрагментов, написанных в левой и правой частях листа,
Настя прорисовала жирные стрелки в центр нижней части странички и напи-
сала:
Спросить, откуда Параскевич так хорошо знает женскую психологию, так
здорово разбирается в тонких движениях женской души. Высказать предполо-
жение, что его консультировала Светлана. Поскольку она только что поли-
вала невестку грязью, она ни за что не согласится с тем, что С. была со-
ратницей, помощницей и консультантом. Кто угодно, только не ненавистная
невестка. Если у Л. П. были женщины, то тут-то они непременно выплывут".
- Посмотрите, Константин Михайлович. - Настя протянула ему листок со
схемой. - Внесите коррективы.
Следователь внимательно прочитал фразы, написанные очень мелким, но
разборчивым почерком, и хмыкнул.
- Ну и стерва ты, Каменская.
- Я попрошу, - картинно надулась Настя. - Как сказал великий Чуковс-
кий, я не тебе плачу, а тете Соне. Я не вам стерва, а Галине Ивановне. Я
понимаю ее горе и от всей души сочувствую ей, но ее сыну, который погиб,
прожив короткую и очень несчастливую жизнь под каблуком у тиранки мате-
ри, я сочувствую еще больше. Ему, в конце концов, гораздо хуже, чем ей.
Кстати, мы с вами совсем забыли отца Леонида Владимировича. Может быть,
имеет смысл с ним поработать?
- Можно попробовать, - неопределенно пожал плечами Константин Михай-
лович, - но вряд ли толк будет. Владимир Никитич Параскевич под пятой у
жены пригрелся и пообвыкся. Он и разговаривать-то захочет только в ее
присутствии. Я пару раз пытался найти с ним общий язык - да куда там, он
всю шею себе провертел, все на жену оглядывался, боялся, как бы чего
невпопад не ляпнуть.
- Да? - задумчиво протянула Настя. - Это любопытно. Я как-нибудь им
займусь.
Галина Ивановна Параскевич явилась к следователю с опозданием на де-
сять минут. Когда на часах было 10:34, Ольшанский поднялся из-за стола и
почел к двери.
- Ну все, Галина Ивановна, - злорадно сказал он, - не хотите прихо-
дить вовремя - будете ждать, пока я не вернусь. Начинай, Настасья, скажи
ей, что я поручил тебе ее допросить. И напугай ее посильнее, скажи, дес-
кать, Константин Михайлович гневаться изволили.
Галина Ивановна Параскевич, казалось, очень обрадовалась, увидев в
кабинете Ольшанского Настю.
- Анастасия Павловна, как хорошо, что вы здесь! - воскликнула она,
по-хозяйски пристраивая шубу на вешалку и усаживаясь за стол, не дожида-
ясь приглашения. - Мне так легко всегда с вами разговаривать, не то что
с Константином Михайловичем. Вы знаете, мне иногда кажется, что он меня
недолюбливает.
"Что же тебе про меня-то ничего не кажется, - с усмешкой подумала
Настя. - Я ведь тебя не люблю еще сильнее, чем Костя".
- Ну что вы, Галина Ивановна, - вежливо сказала она вслух, - за что
Константину Михайловичу вас не любить. Но ведь у него такая сложная и
напряженная работа, вполне естественно, что он далеко не всегда пребыва-
ет в радужном расположении духа. Вы должны быть к нему снисходительны.
- Должна вам сказать, Анастасия Павловна, вы меня не убедили. Я дога-
дываюсь, что у вас работа не менее сложная и напряженная, чем у Констан-
тина Михайловича, однако вы производите намного более приятное впечатле-
ние. Просто несравнимо более приятное. Человек, который в силу своих
должностных обязанностей вынужден постоянно вступать в контакт с незна-
комыми людьми, общаться с ними, должен, нет, просто обязан быть милым,
уметь слушать собеседника, хотеть понять его...
Галина Ивановна оседлала очередного конька. Настя слушала ее вполуха,
делая вежливое лицо и терпеливо дожидаясь, когда женщина увлечется нас-
только, что неожиданный вопрос "не по теме" застанет ее врасплох и выну-
дит дать неподготовленный и непродуманный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20