Обе они в свое
время закончили курсы массажистов. Собственно, на этих курсах они и поз-
накомились, подружились, а уж потом вместе решили учиться в гостиничном
колледже.
Строители отвезли их куда-то между Сиде и Манавгатом. Через два дня
хозяин отеля, свободно говоривший по-английски и по-немецки, пригласил
их поужинать и высказал свое предложение по-деловому просто и без обиня-
ков. Однако и не обиделся, услышав в ответ мягкое вежливое "нет". Любе
казалось, что вопрос тем самым был исчерпан раз и навсегда. До середины
мая девушки вкалывали, как проклятые, массируя спины, животы, бока, но-
ги, покрытые бронзовым загаром и пахнущие соленой средиземноморской во-
дой. Апрельские гости отеля были в основном из Германии и Норвегии, к
середине мая стали появляться русские. Соотечественники охотно вступали
в разговоры с хорошенькими массажистками, спрашивали о порядках в отеле,
интересовались, много ли девушки здесь зарабатывают. Услышав ответ, пре-
зрительно фыркали. Стоило ли уезжать за границу, чтобы ломаться за такие
гроши.
- Зато мы весь сезон на курорте, - весело отвечала Люба. - И бесплат-
но. А вы - только две недели.
Разумеется, ей не было весело, и работу свою она вовсе не считала
пребыванием на курорте. Рабочий день - с девяти утра до девяти вечера и
без выходных. Четырехзвездный отель должен обеспечивать своим гостям ус-
луги в любое время. Но не рассказывать же этим довольным жизнью отдыхаю-
щим о своих бедах. Люба терпеть не могла, когда ее жалели и считали нес-
частной или неудачницей.
По прошествии месяца подошло время получать первую зарплату - обещан-
ные владельцем отеля сто пятьдесят долларов. И тут Любу настиг очередной
удар. Хозяин заявил, что дела у отеля идут плохо, гостей намного меньше,
чем ожидалось, и платить массажисткам ему нечем. Пусть отработают еще
месяц, потом, если дела пойдут хорошо, он заплатит за весь период рабо-
ты.
Девушки устроили скандал, кричали, плакали, умоляли.
Владелец велел им прийти на следующий день после обеда, он подумает,
что можно сделать.
- Он нас дурит, - зло говорила Люба. - Даже если мы останемся еще на
месяц, нет гарантий, что он нам заплатит. Он так и будет кормить нас
"завтраками".
Мила угрюмо молчала. Они оказались в абсолютно бесправном положении.
Туристическая виза, которую они получили за десять долларов, прилетев в
Анталию, действительна всего месяц, и месяц этот истек две недели назад.
Теперь, чтобы иметь право хоть на что-нибудь, нужно получать новую визу,
которая стоит уже намного дороже. Они не могут обратиться в полицию,
чтобы выколотить деньги из хозяина, потому что у них нет права работать
в Турции. Они не могут вообще ничего.
На следующее утро они снова вышли на работу. Люба решила, что это
правильно: не нужно злить хозяина. Если прогулять, он, может быть, и
заплатит обещанные деньги, но на второй месяц их не оставит. До обеда
Люба успела обслужить пять человек, закрыла массажный кабинет и постуча-
ла в соседнюю дверь, за которой работала Мила. Пора было идти к хозяину.
Дверь оказалась запертой. Люба несколько раз подергала за ручку и на
всякий случай громко позвала подругу. Она знала ее характер и потому бы-
ла уверена, что Мила занимается не только оздоровительным массажем. Но
по царящей за дверью тишине стало понятно, что Милы там нет.
Люба поднялась в офис к хозяину. Сидевшая в приемной секретарша бро-
сила на нее сочувственный и какой-то сальный взгляд, от которого Любе
стало не по себе.
- Шефа нет, - сообщила она, и Любе показалось, что она с трудом сдер-
живает гадкую ухмылку.
- А когда будет?
- Завтра.
- Но он назначил нам прийти сегодня. Он должен заплатить нам за рабо-
ту.
- Он уже заплатил, - сообщила секретарша и все-таки ухмыльнулась.
Люба опрометью бросилась в ближайшую деревню, где они с Милой снимали
комнату. Ворвавшись в дом, она сразу увидела подругу, складывающую в
сумку свои вещи.
- Заплатил? - запыхавшись, радостно спросила Люба.
Мила подняла на нее холодные голубые глаза, не прекращая своего заня-
тия.
- Мне - да.
- Что значит "тебе - да"? - не поняла Люба. - А мне?
- А тебе - нет.
- Как это? Почему?
- Потому что нечего строить из себя целку-невредимку. Ты что, ма-
ленькая? Не понимаешь, как здесь деньги зарабатываются?
Люба в изнеможении присела на стул. Только сейчас она почувствовала,
как от бега по полуденной жаре колотится сердце.
- Ты ему дала?
- Милая моя, не "дала", а "давала", весь этот месяц, каждый Божий
день. За это он мне и заплатил. Если бы ты была поумнее, он бы и тебе
заплатил. А так - сиди, соси палец.
- Но ведь я работала! - в отчаянии воскликнула Люба. - Я же вкалывала
как вол! Думаешь, я не видела ничего? Я в день делала по пятнад-
цать-двадцать массажей, а ты - максимум пять-шесть, я считала. У нас
нагрузка считается общая, но я же работала в три раза больше тебя, пото-
му что ты еще и с клиентами трахалась. Я знаю, мне через стенку все
слышно. К тебе в кабинет только мужики ходили, знали, за чем идти.
Мила рывком застегнула "молнию" на сумке и вскинула ремень на плечо.
- Да, я трахалась с клиентами. И с хозяином тоже. И заработала
деньги. А ты - нет. Потому что каждый зарабатывает как умеет. В первый
же вечер, когда хозяин сделал нам предложение, все могло бы решиться.
Если бы ты не была такой дурой и недотрогой, мы бы как сыр в масле ката-
лись. Мы обе должны были согласиться, за групповуху он отвалил бы куда
больше денег. А если бы мы согласились ложиться под лесбиянок из числа
отдыхающих или под дряхлых стариков, мы бы уехали отсюда в бриллиантах с
ног до головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15