– Да, – ответил Хормоз, – мы не оставим ее одну. Будем с ней, пока не приедет Муди. Заберем Бетти и Махтаб к себе домой и обеспечим им безопасность.
Все уже понемногу успокаивались. Элен и Хормоз действительно хотели помочь. Хелен и господин Винкоп дали мне свои домашние телефоны, чтобы я тотчас же позвонила, если возникнут какие-нибудь проблемы. Затем они уехали.
Вместе с Элен и Хормозом я возле школы в их машине ждала возвращения Муди. Вдруг Хормоз сказал:
– Хотя это наша мусульманская обязанность, мы решили ничего не говорить сейчас Муди. Но ты должна пообещать, что все уладишь и не будешь снова обращаться в полицию.
– Спасибо, – прошептала я, – обещаю остаться в Иране, если смогу быть с Махтаб.
Я поклялась, что не попытаюсь больше бежать. Я поклялась бы даже на Коране.
Около двенадцати возле школы остановилось такси, из которого вышел Муди. Он сразу же заметил нас в машине Хормоза.
– Зачем ты их втянула в эту историю? – заорал он на меня.
– Она ничего не делала, – вмешался Хормоз, – и не хотела, чтобы мы приезжали, но мы сами настояли.
– Это неправда! Она ходила за вами! Она вмешивает вас в наши дела!
Хормоз вел себя с Муди не так, как Маммаль и Реза, которые не осмеливались противоречить «дорогому дяде». Молодой и сильный, он знал, что в любом случае справится с Муди, и не боялся его. Муди тоже чувствовал это.
Хормоз принял разумное решение.
– Давайте заберем Махтаб, поедем к нам и обсудим все это, – предложил он.
Вторую половину дня мы провели у них дома. Махтаб свернулась калачиком у меня на коленях, прильнула ко мне и с ужасом слушала тирады Муди. Он рассказывал Элен и Хормозу, какая я плохая жена, что ему давно нужно было разойтись со мной.
– Я прихожу в ужас, когда смотрю на него, – буркнула я в ответ. – Он хочет остаться в Иране, потому что он плохой врач.
Я вовсе не думала так. Муди был компетентным и даже известным врачом, но мне хотелось хоть как-то ему отомстить.
– Он такой ничтожный врач, что его вышвырнули из клиники в Альпене, – сказала я. – У него был один судебный процесс за другим, одна ошибка за другой.
Мы обменивались ядовитыми оскорблениями до тех пор, пока Хормоз и Муди не ушли под предлогом купить сигареты для Элен.
Элен воспользовалась ситуацией, чтобы дать мне совет.
– Не раздражай его, – сказала она. – Не говори о нем ничего плохого. Пусть он говорит о тебе, что только ему захочется, а сама молчи.
– Но ведь он рассказывает обо мне совершенно неправдоподобные вещи.
– Иранские мужчины звереют, если о них говорят плохо, – предупредила Элен.
Когда мужчины вернулись, Муди снова взялся за свое. Я презирала себя, но на этот раз слушала молча. Я покорно сидела, позволяя Муди разрядить бешеную ярость.
Подействовало. Постепенно Муди успокаивался, а какое-то время спустя Хормоз попытался дипломатически смягчить наши отношения. Он хотел, чтобы мы помирились. Он знал, что смешанные браки могут быть и благополучными. Во всяком случае, он был счастлив. Элен тоже. Так, по крайней мере, он думал.
– Ну, хорошо, пойдем домой, – сказал наконец Муди.
– Нет, – возразил Хормоз, – останьтесь здесь, пока все уладится.
– Мы возвращаемся к себе, – буркнул Муди. К моему удивлению, Хормоз согласился.
– Вы не можете отпустить меня с ним, – умоляла я, – вы же обещали… – Я чуть было не прикусила свой язык, чтобы не вырвались слова «людям из посольства».
– Он не обидит тебя, – успокоил Хормоз, глядя Муди прямо в глаза.
Махтаб вся напряглась в моих объятиях. Неужели они оставят нас на милость этого сумасшедшего, который поклялся еще сегодня убить меня?
– Пошли! – снова буркнул Муди.
Когда мы собирались уходить, мне удалось на минуту задержаться с Элен.
– Умоляю вас, проверяйте, что с нами, – плакала я. – Я уверена, что-то произойдет.
Мы вышли из такси возле овощного магазина. Несмотря на страшные события этого дня, Махтаб увидела в магазине редкое лакомство.
– Клубничка! – воскликнула она.
Я не знала, что в Иране есть клубника. Это были мои любимые ягоды.
– Папа, давай купим клубнику! – попросила Махтаб. – Пожалуйста…
Муди снова пришел в ярость.
– Обойдешься без клубники. Махтаб расплакалась.
– Домой! – заорал Муди в бешенстве. Сколько бессонных ночей провела я в этом мрачном окружении! И вот еще одна, еще хуже и тягостнее прежних!
Весь вечер Муди не обращал на меня никакого внимания, перешептываясь с Маммалем и Насерин. Когда далеко за полночь он пришел в спальню, я притворилась спящей.
Он сразу же уснул, а я не могла сомкнуть глаз, и с каждой минутой мой страх все усиливался. Мне не от кого было ждать помощи. Я не могла надеяться на защиту Маммаля или Резы. Ужас не давал мне уснуть: я боялась, что мой муж проснется и придет ко мне с ножом или куском шнурка, а то и просто задушит меня голыми руками. Может быть, попытается умертвить меня каким-нибудь уколом.
Ночь тянулась бесконечно долго. Мой слух чутко улавливал любой звук. Нежно прижимая к себе дочь, я беспрестанно молилась, в ожидании своего последнего часа.
Прошла целая вечность, прежде чем раздался призыв к молитве. Спустя несколько минут я услышала, как Муди вместе с Маммлем и Насерин молятся в холле. Махтаб стала собираться в школу, дрожа от страха, жалуясь на боль в животе, то и дело бегая в туалет.
Сейчас я уже была совершенно уверена, каким будет следующий шаг Муди. Это нетрудно было прочесть по его глазам и понять по его голосу, когда, подгоняя Махтаб, он сказал мне:
– Сегодня я один отвезу ее в школу. Ты останешься здесь.
Последние восемь месяцев мы были неразлучными союзницами. Вместе мы еще могли оказать сопротивление, но по отдельности – наверняка погибнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117