куда ни глянь, везде кипит и булькает, и в воздухе одновременно слышны все семь шипящих русского языка.Ты положила начало урбанизации, задала образец, направление. Ты станешь легендарной магистралью, о которой в середине двадцать первого века будут говорить с тем же почтением, как Раатской дороге «Раатская дорога» – место в волости Суомуссалми, где в конце 1939 – начале 1940 г. финские войска одержали одну из самых значительных побед в Зимней войне, имевшую значение для поднятия духа финского народа.

после войны.Сейчас ты почти неподвижна, это обман. После обеда, когда семьи отправятся в гости к родственникам и на воскресные смотрины, ты будешь дышать жаром, словно сваренный в смоле свиной студень, блестеть и играть в лучах солнца.В минуту моей слабости обвисшие руки стали сине-красными от прилившей крови. Я поднимаю руки вверх, трогаю свой лоб. Воспоминания выдавили легкий пот.Пусть свежий сок восстановит баланс жидкости. 07.22 Ночь, предшествующая долгому рабочему дню, всегда протекает одинаково. Сон урывками, нервы на пределе, простыня скомкана в ногах.Я встаю слишком рано, устав вертеться с боку на бок в ожидании глубокого сна. Не хочется греметь на кухне кофеваркой и тостером, отправлюсь-ка я в Тебойл. На мое счастье, заправка работает круглосуточно.Складываю бумаги в портфель, проверяю общее впечатление в зеркале прихожей и осторожно прикрываю за собой дверь. Трава влажная, дорога на Туусулу тихонько шуршит под колесами.Гляжу в безоблачное небо, день обещает быть жарким. Усевшись поудобнее, регулирую сиденье под себя после Мерьи. Нет такой машины, в которой я бы чувствовал себя уютно и не потел. Если такая модель и поступит в продажу, ее заполучит Сутинен. Я замечаю, что первое неудовольствие дня пробирается в душу, хорошего мало. Сейчас надо освободить мысли от мелких обыденных дрязг, сегодня как-никак в продаже несколько приличных объектов.Колеса шелестят по сухому гравию, хочется газануть, оставив следы шин во дворе. Я плавно выруливаю на Первую кольцевую, кто-то, свесив руки, стоит на пешеходном мостике, неужели больше нечем заняться.Я достаю из «бардачка» диктофон. Большинство моих лучших идей родились в машине, во время обгона или на длинном прямом участке автомагистрали. Мысль непредсказуема, ее не интересуют место и время.Сейчас ничего не лезет в голову. Это от голода и бессонной ночи. Дам вольную трескотне местных дикторов. Но только на минуту. Больше не выдержу, особенно, когда поддатый, невнятно бормочущий диктор предваряет выступление неизвестной группы металлистов.Я сворачиваю с кольцевой направо, въезжаю во двор Тебойла, снимаю темные очки. Вылезаю из пышущей жаром машины. Легкие летние брюки уже успели неприятно прилипнуть к ногам. Кондиционер решил бы проблему, но, с другой стороны, у отца даже машины не было в начале трудового пути, хорошо хоть в живых остался. Сын сетует на бесплатную машину без зазрения совести, ворчит отец, когда порой мне удается вырваться в Юлистаро, чтобы выслушать его пространные доводы. Напрасно доказывать отцу, что право на машину – единственная постоянная составляющая моей зарплаты.Я поддергиваю штаны и изворачиваюсь, чтобы убедиться в правильности ощущения. Так и есть – темные пятна пота на поясе, их пиджаком не прикроешь – иначе подохнешь от жары.Выпиваю залпом стакан воды, снова наполняю стакан и вместе с кофе ставлю на поднос. Пышку брать не буду, абсолютно точно, хотя скидка – 13 марок вместе с кофе – манит в мир быстрых наслаждений. Если клиент поддастся во время смотрин, я вернусь в Тебойл и не стану отказывать себе ни в чем.Тщательно подбираю себе место в зале для курящих. Столик не ближе трех метров к гогочущей молодежи. Их не стоит подпускать близко, они высасывают силы и отнимают желание жить. Хозяин заправки тоже так считает, но как предприниматель он ничего не может поделать, когда они что-то покупают. Я не верю, что хоть один из этой оравы станет нормальным человеком, который любит гулять с собакой и тепло относится к собственному жилью.Кофе выпит наполовину, когда я вдруг вздрагиваю от резких звуков. Стул громыхает по полу рядом со мной. Какой-то тип в спортивном костюме втискивает себя за стол. Отсюда и шум. Неужели обязательно усаживаться с рюкзаком на спине? Он хряпает стакан соку об стол не расплескав, как настоящий циркач. Опрокидывает стакан в рот, следом сует сигарету и затягивается так, будто она последняя в этой жизни.Теперь он таращится на меня глазами дикаря. А если он псих? Они могут броситься, если начать с ними игру в гляделки. Я отвожу глаза и смотрю в окно. 07.35 Распахнув глаза, я вижу солнце, которое глядит сквозь мутное стекло, подчеркивая грязь и отпечатки пальцев. Неопрятность не имеет никакого значения, особенно сегодня.Сини посапывает рядом, этой ночью я разрешила ей спать вместе со мной.Я тереблю волосы Сини.– Угадай, какой сегодня день, – спрашиваю я.– Мы идем смотреть папин домик! Пошли, – оживляется Сини.– Не сейчас. Сначала поедим кашки, сходим искупаемся, и только потом.– Свари кашку, – просит Сини.– Хорошо.Я встаю. Сини тоже подскакивает, бежит на кухню, вытаскивает кастрюлю и ставит ее на плиту. Она так увлечена, что не могу утихомирить ее.– Дай, мама насыплет хлопья.– Нет, я.– Перестань. Иди лучше посмотри, может, мультики начались.Сини бежит к телевизору, включает его и усаживается на пол.Помешивая кашу, я смотрю на фотографии, прицепленные к углу вытяжки, они-таки растопили меня.И слова Матти.Он никогда так не говорил.Я даже спросила:– Ты что, принял что-то.– Чего?– Ну, что-нибудь.– А, успокоительные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67