Эллен, бережно взяв книгу в руки, взглянула на обложку. К. Л. Макдональд, «Путешествия Рахманинова». «Клода Макдональд рассказывает о жизни, поездках и малоизвестных произведениях композитора и пианиста, ставшего одним из первых исполнителей международного масштаба в наш информационный век». Эллен открыла страницу наугад и прочла: «…Уже в 1907 году Рахманинов создавал произведения в духе романтизма. К примеру, его "Остров мертвых" написан в пятидольном размере, под стать богатой инструментовке…»
Эллен захлопнула книгу.
– И ты ее осилила?
– По правде говоря, я больше люблю смотреть картинки.
Эллен вновь открыла книгу и принялась рассматривать фотографии. Застывшее навеки давнее прошлое, строгие, скованные люди в шляпах, – видно, что в новом веке им не очень-то уютно. Среди них выделялся Рахманинов, высокий, хмурый. Природа, казалось, сотворила его более угловатым, чем простых смертных. Но внимание Эллен привлек не сам композитор, а миниатюрная, лучезарная женщина за спиной у него. Прелестная, изящная, переполненная радостью, она махала рукой. Эллен поднесла книгу к глазам.
– Кто это?
– А ты как думаешь?
– Неужели?..
Все та же веселая героиня смотрела еще с нескольких фотографий. Ни на одной из них она не играла с Рахманиновым, но на фоне мрачного гения неизменно излучала радость.
– Эмили Бойл. Она самая. Кто же еще?
И подруги застучали по клавишам невидимого пианино – в знак уважения к жизнелюбивой женщине, чудесной рассказчице и изобретательнице съедобной «Кровавой Мэри».
– Что за чудо наш Стэнли! – восхитилась Кора. – Всем приходит на помощь, спасает меня от нервного срыва и разгадывает тайны.
Эллен была сражена.
«Чиппи Нортон, гениальный сыщик, – написала она, – добр и проницателен».
Эллен уже души не чаяла в своем герое. Плотный, коренастый, он носил старый твидовый пиджак, который трещал на нем по швам. Жизнь вел неспешную, ездил в основном на велосипеде, при этом напоминая сочную сливу на лезвии бритвы. А преступления разгадывал по мелким подробностям жизни подозреваемых – покупкам в магазине, любимым передачам, содержимому тумбочек в ванной, белью на веревках. Почти все свободное время он подсматривал, подслушивал, сплетничал и жевал печенье. Уютный вышел герой. В протертых до дыр джинсах. Самые любопытные, если им очень повезет, могут мельком увидеть его нижнее белье.
Джеку Конрою полюбился новый персонаж. Эллен принесла сценарий к нему домой и стояла среди хлама, пока Джек внимательно читал.
– Он просто прелесть! – воскликнул Джек. – Тебе редко удаются обаятельные персонажи. Как и мне. Но Чиппи – другое дело. Он кажется таким родным, Эллен, как будто я его давным-давно знаю.
– Точно, – кивнула Эллен. – Так и задумано. Джек, ты когда-нибудь пылесосишь?
Ковер у Джека был, как всегда, покрыт толстым слоем пыли и катышков от ластика.
– Нет. Никогда. Жена пылесосит, но не в этой комнате. Если она начнет здесь убирать, я все вещи порастеряю.
Эллен огляделась.
– Ты, похоже, неряха похлеще меня.
– Правда? – Джек просиял от гордости. О неряшестве Эллен ходили легенды. – Очень лестно. – Спрыгнув со стула, Джек подошел к Эллен. Не надо было слов – его взгляд и движения говорили сами за себя.
– Ах, прошу тебя, – промолвила Эллен, отстраняясь от него, – не надо. Мы через это уже прошли и, по правде говоря… – она состроила рожицу. – Знаешь, если честно, земля не уходила из-под ног. – Эллен прижала руку к груди. С недавних пор ее без конца тошнило. – Не знаю, почему говорят «земля уходит из-под ног». Если бы впрямь уходила, мы бы замечали, так ведь? Думали бы: минуточку, пора остановиться, земля дрожит. Вот, наверное, почему нынешние женщины предпочитают быть сверху. Если земля начнет уходить из-под ног, то в пропасть первым провалится мужчина. Мягкой вам посадки!
Джек выглядел озадаченным. Болтовня Эллен напомнила ему об их неудачной попытке заняться любовью. Если он правильно помнит, Эллен болтала без умолку – смущенно, обо всем подряд, по своему обыкновению.
– К тому же, – добавила Эллен, – меня в последнее время ужасно тошнит. Беспрерывно. Не знаю, что со мной. Должно быть, гадость какую-нибудь съела.
Джек кивнул. Женщины, тошнота. Он улыбнулся. Ага, кажется, понятно, в чем тут дело.
– Что разулыбался? – взвилась Эллен. – Стоит кому-то сказать, что меня тошнит, как начинают таращиться и улыбаются. Во весь рот. И ни слова не говорят. Как меня это бесит!
Так оно и было. Эллен однажды уже пожаловалась Стэнли.
– Тошнит? – переспросил он. – Так, так. – И улыбнулся.
– Мутит? – сказал Джордж. – Все время? Постоянная слабость и тошнота? Боже! – И многозначительно переглянулся с Рональдом.
– Подташнивает? – повторила Эмили Бойл. – Что ж, плохо дело. Может быть, стоит бросить пить.
Кора просто-напросто отправила Эллен к врачу.
Врач осмотрел ее. И даже не пытался скрыть изумления.
– Грудь болит, покалывает? Отеки? Тошнота по утрам? Сколько вам лет, миссис Куинн?
Эллен замялась.
– Тридцать.
– У меня есть ваша карточка, миссис Куинн. Я знаю, что вы старше. Пора бы знать признаки…
– Ладно. Тридцать пять. Тридцать шесть… с небольшим. Мне всегда было стыдно, что жизнь проходит, а я так и не сделала всего, что хотела. Видите ли, я всегда плыла по течению. Не приняла ни одного серьезного, обдуманного решения. Работа? Я просто оказалась в нужном месте в нужное время…
– Я вас потому спрашиваю, – перебил ее доктор, – что в вашем возрасте беременность отнюдь не исключена.
Эллен опешила.
– Нет. Не может быть, я уже давным-давно сексом не занималась.
– Сколько?
– Три месяца.
– Достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75