Картины по всей квартире были в рамках, и на всех женщины – женщины, нарисованные мужчинами, – репродукции Мана Рэя, Дега, Обри Бердсли, Джорджа Гросса; в прихожей висела картинка из комикса Роберта Крама, вырезанная и увеличенная. Эллен нравился необычный запах в квартире, густой, сладковатый, и потрепанные шторы. Целую стену в гостиной занимало собрание пластинок. Любимой вещью хозяина дома был проигрыватель. В квартире Дэниэла ей нравилось все без исключения. Как и в самом Дэниэле. До чего нежная у него кожа! Когда он снял рубашку, Эллен увидела у него под левым соском родинку. Худой, как мальчишка. Все ребра наружу.
Дэниэл повернулся к Эллен, взял у нее бокал, поставил на пол возле кровати. И поцеловал Эллен. Поцелуй был со вкусом виски. Губы у Дэниэла были нежные, языком он ласкал Эллен. Руки его скользили по ее спине. Эллен это понравилось. Изнемогая от желания, она крепче прижалась к нему.
– Нет, – сказал Дэниэл. – Не так. Садись сверху. На меня. Хочу на тебя посмотреть.
– Не могу. – Эллен поникла. Ей стало стыдно. Она не любила, когда на нее смотрят.
– Не выключай свет, дай на тебя посмотреть, – уговаривал он шепотом.
И Эллен уступила, несмотря на всю неловкость. Взобралась на него верхом, было не очень удобно и страшновато. Но вскоре наслаждение взяло верх. Дэниэл вошел в нее, Эллен обхватила его коленями. Он целовал ей шею, мочки ушей, гладил по волосам.
– Ты такая красивая, – сказал он.
Эллен и была красива. В первый раз в жизни, в чужой квартире, под шорох летнего дождя и гомон скворцов, в вечерней тишине и полумраке, Эллен чувствовала себя красивой. Утром она вернется к обычной жизни, станет натыкаться на дверные косяки и извиняться перед ними, просить прощения у прохожих, что наступают ей на ноги. Пойдет по улицам, глядя в землю, сутулясь.
Опять зазвонил телефон. Еще и еще раз. За дверью, у стены, лежала груда нераспечатанных писем и счетов. Эллен связалась с проходимцем. Все признаки были налицо, но она ничего не замечала. Ей было всего двадцать два. Очень хотелось казаться опытной. А главное, Эллен не подозревала, до чего на самом деле не сведуща.
Глава седьмая
Мать Эллен не выносила Дэниэла.
– И что ты в нем нашла? Разве не видишь, что он негодяй? И слишком уж смазлив для тебя. Чем хоть он занимается?
– Да так, разным.
– Чем это – разным?
– Пишет диссертацию.
– Ха! Чушь собачья.
– И работает в баре.
Жанин презрительно промолчала. О лошадях и скачках Эллен ни словом не обмолвилась.
Дэниэл от матери Эллен тоже был не в восторге, но уяснил: чем сильнее ненавидит его Жанин, тем больше будет любить Эллен. Грех не воспользоваться. Когда Эллен с матерью беседовали, стоя лицом друг к другу, Дэниэл прижимался к Эллен и запускал руку ей под юбку, в трусики. Смотрел Жанин прямо в глаза и бесстыдно лапал ее дочь. «Она моя, – читалось в его насмешливом взгляде. – Моя, и ничего вам с этим не поделать. Пока вы обсуждаете вчерашние макароны с сыром, я ее лапаю».
Как-то после ужина, когда они с Эллен мыли посуду, а Жанин в соседней комнате смотрела «Сделку века», Дэниэл предложил Эллен взять ее сзади, уложив животом на кухонный стол. Эллен отказалась, но сама была поражена, до чего слова Дэниэла ее возбудили.
– Не хочешь? Ладно. Тогда выходи за меня замуж, – выдал Дэниэл. – Станешь миссис Куинн. Великолепной миссис Куинн.
Предложение было столь же соблазнительно, как конфеты миссис Робб в лиловых обертках. Причем Дэниэл едва глянул на Эллен. Он вытирал вилки и не спеша, методично раскладывал в ряд. Дэниэл хотел сделать из Эллен великолепную миссис Куинн. Он знал, что достоин великолепной жены. Он возьмет ее замуж и вылепит из нее все, что захочет. Откроет перед ней целый мир, о котором она не подозревает, – мир искусства, книг, кино, изысканной кухни, секса – жизнь, черт подери, настоящую жизнь! Сделает из нее женщину своей мечты. Однако быть великолепным мистером Куинном Дэниэл вовсе не желал. Он мечтал получить жену, но мужем становиться не собирался.
– Все будет замечательно, – продолжал он. – Если только мы не начнем вести себя как муж и жена. Это верный путь загубить брак.
Эллен понятия не имела, о чем речь, но охотно согласилась. Домыла посуду, протерла раковину, свернула полотенце, аккуратно повесила его на кран и пошла к матери.
– Дэниэл сделал мне предложение, – сообщила она.
– Что? – ужаснулась мать. – Замуж? За такого, как он? Не смей! Я запрещаю!
Этого было достаточно. Эллен вышла за Дэниэла.
Глава восьмая
Эллен и Дэниэл поженились, но, поскольку свадебное путешествие было им не по карману, они провели медовый месяц в своем уютном мирке, полном страсти. Второе детство, только с сексом. Заперлись на две недели в квартире Дэниэла, ужинали прямо в постели – заказывали рыбу с жареной картошкой, пиццу или что-нибудь из китайского ресторанчика. Полуголые, на кривом диване, распивали немыслимые коктейли из водки, рома, калуа и колы, заедая шоколадными конфетами и креветочными чипсами. Купив шампанское, радостно трясли бутылку и нарезали круги вокруг дивана, поливая друг дружку. Ходили липкие с ног до головы. Смеялись, улюлюкали, танцевали – шаркая ногами, висли друг на друге голышом, под звуки «Рокси Мьюзик». Трахались до изнеможения. После двух недель любви и дрянной еды решили, что пора глотнуть свежего воздуха, чтобы не сойти с ума. Взявшись за руки, направились в парк. Бледные до синевы, едва держась на ногах, доползли до первой лавочки, посидели, тупо глядя в пространство, и поплелись домой.
Рональд, выглянув из окна, сказал Джорджу:
– Смотри-ка, наши голубки долюбились до полусмерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75