Я
увижу его и ее, и мы придумаем какой-нибудь план. Не благодарите меня.
Морелла платит мне за услуги, и я с радостью принимаю эти деньги, потому
что надеюсь бежать из этого ада, и тогда буду жить на них. И все-таки ни
за какие деньги на свете я не пошла бы на тот риск, на который иду сей-
час, хотя, честно говоря, для меня жизнь ничего не значит. Сеньор, я не
буду скрывать от вас - вся эта сцена дойдет до ушей донны Маргарет, но я
обещаю объяснить ей все.
- Умоляю вас, сделайте это, - серьезно сказал Питер.
- Сделаю, сделаю. Я буду помогать вам, ей и ее отцу. И если я перес-
тану это делать, знайте, что я умерла или брошена в тюрьму, и заботьтесь
о себе сами как можете. Одно только могу сказать вам для вашего успокое-
ния: вашей даме не причинено никакого вреда. Морелла слишком любит ее.
Он хочет сделать ее своей женой. А может быть, он дал какую-нибудь клят-
ву. Я вот знаю, что он поклялся не убивать вас - ведь он легко мог бы
сделать это, пока вы были больны и находились в его власти. Однажды,
когда вы были еще без сознания, он пришел и стоял над вами с кинжалом в
руке. Тогда он рассказал мне все. Я спросила: "Почему ты не убьешь его?
", зная, что, задавая такой вопрос, я наилучшим способом сохраню вашу
жизнь. Он ответил: "Потому что я не хочу жениться на девушке, если у ме-
ня на руках будет кровь ее возлюбленного. Я могу убить его только в
честном бою. Я поклялся в этом еще там, в Лондоне. Я обещал богу и моему
святому, что я завоюю ее честным путем, и, если я нарушу эту клятву, бог
покарает меня здесь и на небе. Делай то, что я тебе приказал, Инесса.
Ухаживай за ним хорошо; если он умрет, то пусть уж не по моей вине".
Нет, он не убьет вас и не причинит ей никакого вреда. Он не посмеет это
сделать, друг мой Педро.
- Так вы Ничего не можете сейчас придумать? - спросил Питер.
- Ничего. Пока ничего. Эти стены высоки, стража охраняет их день и
ночь, а за стенами лежит большой город Гранада, в котором Морелла
пользуется огромной властью и где ни один христианин не может скрыться.
Но маркиз хочет жениться на Маргарет. Кроме того, есть красивая и глупая
женщина, ее служанка, влюбленная в маркиза. Она рассказала мне все это
на самом дурном испанском языке, который я когда-либо слышала. Но это
слишком длинная история, чтобы пересказывать ее. И есть еще отец Энрике,
по чьему приказу вас чуть не убили на постоялом дворе. Больше всего на
свете он любит деньги... О, кажется, я кое-что начинаю придумывать!.. Но
у нас нет больше времени для разговоров, а мне нужно как следует поду-
мать. Друг мой, Педро, приготовьтесь целовать меня, мы должны продолжить
нашу игру, а, честно говоря, вы играете довольно плохо. Давайте вашу ру-
ку. Там есть приготовленная для вас скамья. Улыбайтесь и старайтесь выг-
лядеть влюбленным. У меня не хватает искусства на двоих. Пойдемте, пой-
демте...
Они вышли из густой тени деревьев, миновали мраморные бассейны и ока-
зались у скамьи. На ней были разбросаны подушки, и среди них лежала лют-
ня.
- Сядьте у моих ног, - предложила Инесса, располагаясь на скамье. -
Вы умеете петь?
- Как петух, - ответил Питер.
- Тогда я буду петь для вас. Пожалуй, это будет лучше, чем изображать
влюбленных.
Она принялась напевать своим прелестным голосом любовные мавританские
песенки, аккомпанируя себе на лютне.
Питер, измученный физически и очень взволнованный, старался играть
свою роль влюбленного как можно лучше. Постепенно наступили сумерки.
Наконец стало так темно, что уже не было видно другого конца сада.
Инесса перестала петь и со вздохом поднялась.
- Пьеса окончена, и занавес опущен, - сказала она. - А вам пора ухо-
дить отсюда, здесь сыро. Сеньор Педро, я должна признаться, что вы очень
плохой актер, но будем надеяться, что зрители были снисходительны и при-
няли желаемое за действительное.
- Я не видел зрителей, - заметил Питер.
- Но они видели нас, и я уверена, что вы скоро убедитесь в этом. А
сейчас идемте в вашу комнату, потому что я должна покинуть вас. Хотите
вы чтонибудь передать сеньору Кастеллу?
- Ничего, кроме моей любви и почтения. Скажите ему, что благодаря вам
я хоть еще и слаб, но оправился от ран, полученных на корабле, и от ли-
хорадки, и что, если он придумает какой-нибудь план, чтобы вытащить нас
всех из этого города и из рук Морелла, я буду благословлять его и вас.
- Хорошо, я не забуду этого. А теперь молчите. Завтра мы опять будем
гулять. Не пугайтесь: завтра уже не нужно будет играть в любовь.
Маргарет сидела у открытого окна в роскошной комнате во дворце Морел-
ла. Она была облачена в богатое испанское платье с высоким воротником,
украшенным жемчугом. Приходилось носить то, что нравилось человеку, по-
хитившему ее. Длинные волосы Маргарет, схваченные обручем, усеянным дра-
гоценными камнями, падали ей на плечи, руки лежали на коленях. Из окон
своей тюрьмы она вглядывалась в расположенную напротив мрачную и вели-
чественную громаду Альгамбры и в десятки тысяч огней Гранады, сверкающих
далеко внизу. Рядом с ней, под серебряной висячей лампой, сидела Бетти,
тоже богато одетая.
- В чем дело, кузина? - допытывалась Бетти, с тревогой глядя на Мар-
гарет. - В конце концов, ты должна чувствовать себя счастливее, чем
раньше. Теперь ты знаешь, что Питер жив, почти поправился и находится в
этом же дворце. Отец твой здоров, скрывается у друзей и думает о нашем
спасении. Почему же ты так грустна? По-моему, ты должна быть веселее,
чем обычно.
- Разве ты не знаешь, Бетти? Ну, так я расскажу тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99