Однако воздух здесь был свежее, чем в квартире, где никакой сквозняк не справлялся с духотой летнего дня.
Фрау Штурм нарезала целую миску овощного салата и украсила его крутыми яйцами. Сейчас она наблюдала, как ее сын жевал его без всякого аппетита, не глядя, отправляя в рот.
– Не вкусно? – спросила она.
– Нет, почему же. Салат очень хороший… Только… просто я не голоден.
Он не заметил, что она при его словах улыбнулась.
– Я бы не отказался от пива, – сказал Михаэль.
– Так в чем же дело? Пойди возьми. В холодильнике стоит, кажется, бутылок пять. – Прежде чем он успел подняться, она сказала: – Сиди, я принесу. – И встала, изящная, очень ухоженная, в домашнем брючном костюме из розового шелка, с тщательно подкрашенными волосами – женщина, которой никак нельзя было дать ее пятидесяти двух.
Когда она вернулась, он взял у нее из рук бутылку и налил себе.
– Спасибо. Что сегодня вечером по телевизору?
Вместо ответа она сказала:
– В последнее время ты почти безвылазно сидишь дома.
– Я думал, тебя это будет радовать.
– Нет, если ты остаешься дома только из-за того, что поссорился с Евой.
Первым его побуждением было все отрицать, но потом он передумал.
– Ты не ошиблась, мама. Мы опять повздорили.
– Значит, надо срочно помириться.
Он молча покачал головой.
– Даже, если ты считаешь, что виновата она, сделай первый шаг, – продолжала мать, – ведь ситуация довольно безрадостна для нее. Ничего удивительного, что время от времени у Евы сдают нервы.
– Я не люблю, когда другие свое плохое настроение вымещают на мне.
Фрау Штурм взяла сигарету, и сын поторопился поднести ей зажигалку.
– Знаешь, – сказала она задумчиво, – я довольно долго думала…
– О нас? Но тебе вовсе не нужно этого делать, мама!
– …и, кажется, нашла очень хорошее решение. Что ты скажешь, если я начну подыскивать себе место? Дай мне, пожалуйста, договорить, хорошо? Место компаньонки или экономки у какой-нибудь одинокой богатой дамы. Тогда ты будешь избавлен от меня в финансовом отношении, и, кроме того, у вас будет квартира.
– Что за мысли, мама! – воскликнул он, искренне возмущенный. – Надо же такое выдумать! Я никогда этого не допущу!
– Подожди, выслушай меня! – Она невесело улыбнулась, глядя на него. – Рано или поздно ты все равно оставишь меня одну, и поэтому я считаю разумным своевременно позаботиться о себе, чтобы не остаться в одиночестве.
– Поступай, как знаешь, если считаешь, что так тебе будет лучше. Но я не потерплю, чтобы ты работала у чужих людей. Когда я отсюда уеду, ты сможешь взять к себе свою подругу или сдать одну из комнат. Это совсем другой разговор.
– Но все же самым лучшим выходом для всех нас, возможно, было бы…
– Нет, не было бы. Чепуха это все. Ты будешь работать, а Ева разыгрывать из себя молодую хозяйку? Нет, это ни в какие ворота не лезет. Больше возвращаться к этому разговору не будем. – Он встал. – Я схожу за телевизионной программой. – Протискиваясь мимо нее по узкому балкону, он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.
– Фу, твоя борода колется! – отмахнулась она, смеясь. – Неужели сегодняшним девушкам нравится такое?
Стоя у двери в кухню, он обернулся.
– Больше никогда не начинай этого дурацкого разговора, договорились, мама, и особенно, сделай такую милость, никогда не говори об этом с Евой. Она и так достаточно меня донимает. Нет надобности подбрасывать в ее костер сухих дровишек.
Как и большинство матерей, фрау Штурм была убеждена, что на свете нет девушки, достойной ее сына, и уж меньше всего ею была та, которую он сам себе нашел. Но поскольку она стремилась выглядеть объективной, она старалась вести себя так, чтобы ее неприязнь к Еве не была заметна.
– Мой бедный мальчик, – сказала она насмешливо, – прикажешь пожалеть тебя? Нет, этого я не сделаю. Я убеждена, что и ты порой бываешь с ней далеко не ангелом.
Однако ее взгляд выражал при этом полную материнского восхищения любовь, которую она постаралась скрыть за этими словами.
Михаэль Штурм страдал от ссоры со своей невестой и не раз испытывал искушение позвонить ей или заехать за ней на работу. Он с трудом удерживал себя – ему не хотелось, чтобы она почувствовала свое превосходство в их отношениях. Он очень надеялся, что именно она первой сделает шаг к примирению.
Прошла уже целая неделя с их последней встречи. И вот однажды, под вечер, Ева стояла на тротуаре перед Институтом судебной медицины и ждала своего жениха. Она не могла больше выдержать без него.
Но в самый последний момент она вдруг вновь заколебалась и не могла решить, правильно ли она сделала, что пришла сюда. Ева не знала, что скажет ему, и боялась, что ее броская юбка с яркими цветами на черном фоне, которую она надела специально для него, не понравится ему.
Все еще сомневаясь, стоит ли ей уйти или остаться, она напряженно вглядывалась в людей, выходящих из Института.
Первым из тех, кого она знала, вышел Джо Кулике в зеленоватом костюме, еще больше подчеркивавшем рыжий цвет его волос. Он так сильно загорел, что не были заметны веснушки, а его зеленые глаза так и искрились жаждой приключений.
Она хотела избежать встречи с ним, но он уже узнал ее и тут же подошел.
– Привет, Ева, – сказал он и взял ее руки в свои, – ты отлично выглядишь! – Он ухмыльнулся. – Правда, комплимент из уст судебно-медицинского эксперта не многого стоит. В сравнении с нашими клиентками любая женщина покажется красавицей.
– Ты опять выкаблучиваешься, – она попыталась высвободить свои руки.
Но он не отпускал их.
– Ты пришла, чтобы встретить меня, а?
– Тебя?
– А кого же? Ведь с Михаэлем вы, к счастью, разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58