Хэнк сел непринужденно, как хозяин, и поднял бокал, предложив первый тост за графиню.
Эштон встала и вошла в кольцо рук Хэнка Шоу. У нее все еще шумело в голове от шампанского, и в таких случаях она обычно боялась танцевать, потому что Алессандро говорил, что после принятия алкоголя она делается неуклюжей. Однако едва они стали танцевать, Эштон почувствовала себя грациозной и удивительно защищенной. Она с удивлением поняла, что эти ощущения породил в ней Хэнк Шоу. Его рука, лежавшая на талии, управляла ее телом легко и уверенно. Массивные плечи надежно закрывали Эштон от всего остального мира. Она расслабилась, позволив Хэнку заботиться о ней.
– Так-то получше, – заметил он.
Эштон подняла глаза. Он не был красавцем, но выразительность его лица показалась ей даже более привлекательной, чем красота.
– Что вы имеете в виду?
– Вы знаете, что я имею в виду. Вы перестали меня бояться. – Она хотела что-то сказать в ответ, но Хэнк перебил: – По крайней мере в этот момент.
– Я полагаю, что обязана поблагодарить вас.
– Мы договоримся. Если вы не скажете «спасибо» сейчас, мне не придется говорить «пожалуйста» впоследствии.
– Что вы имеете в виду?
Он лишь тихонько нажал рукой на ее талию, притянув Эштон поближе.
– Похоже, – сказал Хэнк, увлекая Мег на танцевальную площадку, – вам вообще не требуется моя помощь. На прошлой неделе вы оказались на заседании совета директоров самого закрытого благотворительного фонда в Палм-Бич, сегодня – на вечере, за приглашение на который половина честолюбцев острова готова пойти на убийство. Вы не обидитесь, если я спрошу, как вы этого добились?
– Силой обаяния и таланта.
Хэнк засмеялся:
– Эштон Кенделл не столь уж подвержена воздействию чар и талантов, во всяком случае, со стороны других женщин.
Мег удивленно подняла на него глаза:
– Я думала, вы добрый друг графини.
– Я могу быть другом, но я не слепец. Эштон Кенделл не пригласила бы вас в качестве официального фотографа по случаю очередной годовщины фонда и не пригласила бы на вечер по случаю своего Дня рождения без… без, скажем так, побудительного мотива. Либо у вас есть нечто такое, чего хочет она, либо вы знаете такое, что она не хочет обнародовать.
– А это означает, что она не хочет, чтобы знали вы. Если предположить, что ваши рассуждения правильны.
Хэнк Шоу улыбнулся:
– Очень хорошо. Я восхищаюсь людьми, которые умеют хранить секреты. И держать слово. Только вспомните одну вещь: вы здесь по заданию «ХЖ». Это означает, что вы работаете на меня. Так что если возникнут проблемы – хотя я вовсе не считаю, что это неизбежно, – помните об этом.
Мег хотела было сказать, что она не собирается об этом забывать, но не успела, поскольку в этот момент между ними вклинился Спенсер.
– Я думаю, – сказал он, обнимая ее за талию, – на этом вечере можно умереть от тоски. Пора отсюда смываться.
– Не говорите сами – дайте мне угадать. Вас прельщает место с тихой выпивкой и полуночным купанием.
– Сейчас, когда вы так сказали, это выглядит привлекательно.
– Я так не думаю.
– А почему бы и нет?
– Причины очевидны.
Некоторое время они танцевали молча. Спенсер держался не столь монументально, как Хэнк Шоу, зато в его движениях было больше грации и легкости, а его близость волновала Мег. Но она определенно не намерена была идти к нему домой.
Внезапно он остановился и посмотрел ей в лицо.
– Послушайте, Мег, вопреки тому представлению, которое вы могли составить, читая газеты, Палм-Бич не является убежищем для закоренелых насильников. Или можно сказать иначе. Если бы мне очень захотелось, я мог бы поехать в бар, купить какой-нибудь девице выпивку и через час затащить ее в постель. Я не хвастаюсь. Знаю, это объясняется не моей неотразимостью. Все гораздо проще: мое имя – Спенсер Кенделл, и я унаследовал несметное количество денег от Спенсеров и Кенделлов. – Он взял два бокала шампанского с подноса проходящего официанта и подал один Мег. – Поэтому почему бы вам не поехать ко мне домой? Кстати, мой дом – эта одна из немногих вещей, которыми я по-настоящему горжусь. Ну и немножко выпить.
Мег хотела этого. Она даже была удивлена, до какой степени ей этого хотелось. Но тут была одна проблема. Она боялась не его. Она боялась себя. Разумеется, она не могла сказать ему об этом.
– Мне кажется, выпить – это то, что вам меньше всего сейчас нужно.
Спенсер поставил бокал на стол и покачал головой.
– О'кей, если я пообещаю, что не стану пить, глотать и вдыхать любое подозрительное вещество, вы отправитесь со мной, чтобы увидеть мой дом?
Неожиданно для самой себя Мег засмеялась.
– О'кей, – ответила она, – но только на минутку.
Стоя возле дверей клуба в ожидании, когда служитель подгонит его машину, Спенсер подумал, что, пожалуй, впервые в жизни ему придется протрезветь для того, чтобы затащить девушку в постель.
Эштон чувствовала себя сомнамбулой. Причина была не в алкоголе. В этот вечер она очень быстро перестала пить. Дело было в Хэнке Шоу. Он взял в свои руки управление вечером, и она ему это позволила. Когда Хэнк предложил отправить домой ее машину и шофера и проводить ее домой, Эштон, не раздумывая, согласилась. А когда он сказал своему шоферу, чтобы тот вез их к нему домой, не произнесла ни слова. Он спросил, не желает ли она что-нибудь выпить перед сном, Эштон лишь молча кивнула. Если бы кто-нибудь несколько часов назад сказал ей, что она будет сидеть на террасе Хэнка Шоу, пить шампанское Хэнка Шоу и – что самое удивительное – ждать, когда Хэнк Шоу наконец прикоснется к ней, она ни за что бы не поверила.
Через открытые двери кабинета доносились какие-то сигналы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89