– Член конгрегации, президент гольф-клуба, капитан команды поло, когда они в последний раз выиграли в Харлингтоне…
– Да хоть канцлер! – оборвала ее Джанет, чувствуя, что Джиневра собирается до бесконечности перечислять звания, столь ласкающие ее слух. – Он не имеет права, это не частная компания! Я тоже знаю уставы и сейчас не менее публично выскажу…
– Не смеши меня, Джи! Хаскем уже би-си-эл. Знаешь, он сумел выйти сухим из воды даже тогда, когда его обвинили в попытке возродить традиционные драки между городом и универом, то есть, собственно, только одну драку, в ночь Гая Фокса…
– И что, у него получилось? – с неожиданным любопытством спросила Джанет, которой тоже нравилась эта дикая традиция.
– Не очень, – честно призналась Джиневра. – Драка, конечно, была, но размах не тот, а главное, дух.
– А сам он, конечно, из Мертона? – улыбнулась, уже растеряв свою воинственность, Джанет. – Надо будет поговорить с ним об этих драках, я имею в виду с философских позиций.
– Попробуй. Но Хаскем не любит блондинок. – Джиневра гордо тряхнула не менее роскошной, чем у Джанет, гривой – тяжелой, ровной, оттенка переспелого каштана.
– Ну, во-первых, я рыжая. А во-вторых, эти английские сухари не в моем вкусе. – И чувствуя, как ею снова почему-то овладевает злость, Джанет шепотом произнесла такое циничное замечание, что Джиневра на мгновение оторопела.
– Вот так тихоня! – Взяв себя в руки, она рассмеялась и добавила почти с завистью: – И все-таки даже подобные знания тебе не помогут.
Но Хаскем, широко перешагивая через рассевшихся в проходе, уже подходил к ним сам.
* * *
При ближайшем рассмотрении лицо Хью Хаскема, даже несмотря на не покидавшее его выражение брезгливого высокомерия, тем не менее можно было назвать красивым: тонкий нос, высокий выпуклый лоб со впадинами на висках и классически-тяжелый английский подбородок. Только глядевшие презрительно серо-голубые глаза были, пожалуй, уж слишком бледны и прозрачны. От него шел терпкий запах туалетной воды «Дайвотс», по которой сходила в это лето с ума вся мужская – да втайне и женская – половина Оксфорда.
– Мое почтение, мисс. Добрый день, Джиневра. Прошу прощения за вторжение, но у меня есть для тебя хорошая новость: сегодня утром привезли новых лошадей из Шепшеда. Если хочешь, то сегодня в семь тридцать на Порт-Мидоу мы будем их опробовать.
Лицо Джиневры еще сильнее посмуглело от такой чести, и Джанет, может быть впервые в жизни, почувствовала язвительный укол зависти. Лошади были ее тайной страстью; конечно, слово «страсть» можно было употребить здесь лишь относительно – просто Джанет, как все романтические натуры, с детства напичканные историями о благородных разбойниках и мушкетерах, всегда хотела увидеть себя гордо восседающей на лошади, за чем, разумеется, должно было последовать какое-нибудь увлекательное приключение. В девятнадцать лет Джанет Шерфорд еще не избавилась от подобных иллюзий.
– А я… Можно и мне!? – выдохнула она в нарушение всех университетских правил, когда младшие ни в коем случае не должны вмешиваться в разговор старшекурсников, тем более би-си-эл, до тех пор пока их не пригласят.
Хаскем медленно поднял тонкие брови, а Джиневра досадливо дернула плечом.
– К чему такая спешка, детка? – насмешливо протянул Хаскем, поднимая руку, и Джанет в ужасе показалось, что сейчас он приподнимет ее подбородок своим длинным пальцем с розовым отполированным ногтем. – Разве вы настолько хорошо владеете лошадью? Кто это, Джиневра?
Чтобы как-то сгладить неловкость, Джиневра решила сразу выложить главный козырь:
– Познакомьтесь: Хью Хаскем – Джанет Шерфорд, би-эй. Между прочим, наследница четвертого баронета Фоулбарта.
Хаскем снова вскинул бровь:
– Это по линии Хенеджа Фоулбарта или через баронов Давентри?
Джанет преисполнилась уважения и растерялась одновременно: такого мгновенного знания генеалогии она не ожидала, тем более от человека, только что цинично смеявшегося над святыми в английской истории именами.
– Первое, – пролепетала она.
– Хм. Весьма любопытно. В таком случае, весьма рад знакомству. – Он совершенно естественно поцеловал Джанет руку. – И уж кстати, Патриция Фоулбарт – ваша сестра?
– Мама, – просияла Джанет.
– Еще лучше. Я жду вас обеих. Амазонок, конечно, у вас нет?
Девушки опустили головы.
– Но бриджами извольте себя обеспечить. – И Хаскем, чуть пригнувшись, отправился обратно на свое место во главе автобуса.
Весь остаток дня был посвящен доставанию бриджей, что оказалось совсем непростым делом, и в конце концов нашлись всего одни, за которыми Джиневра уехала аж в Шелтинхэм. Джанет осталась сидеть в их кубикуле, полная обиды и еще какого-то непонятного ей чувства. Хаскем и задел ее самолюбие, и заинтриговал своим знанием истории. К тому же в его поведении и отчасти даже жестах сквозила твердая воля, что было для девушки, привыкшей к мягкости Чарльза, ироничной жизнерадостности Стива и глобальному подчинению силам пола у Милоша, непривычно и любопытно. Она очень легко вообразила его и с хлыстом, и в судейской шапочке, изматывающим стороны самым иезуитским перекрестным допросом. Итак, сила воли и некая порочность. Последнее Джанет, сама будучи натурой очень цельной, всегда угадывала в людях безошибочно.
А время приближалось к вечеру, воды Темзы, текущей прямо под стенами колледжа, приобретали густой медовый оттенок, а тени от деревьев в парке неуклонно становились все длиннее и темней. Еще полтора часа – и сказочные лошади так и останутся сказкой. И тогда Джанет туго закрутила на затылке свои кудри и выскользнула в пустынный коридор…
Над Порт-Мидоу стояли те самые ранние сумерки, когда все вокруг видится в дымке, размывающей и скрывающей силуэты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82