Тони старается. Думаю, он репетирует перед зеркалом, прежде чем рассказать мне какую-нибудь историю про госпиталь. Я улыбаюсь и злюсь на себя за это, ведь мне совершенно не смешно. Я уже решила, что не выйду замуж за Тони, но пока никак не могу сказать ему об этом, просто язык не поворачивается. Сегодня он был в светлых просторных брюках. Такой мешковатый!
17 мая
Не знаю, чем занять себя. Тони все время на работе. Этот новый приработок в детской больнице лишает его последнего обаяния: он стал суровым и уже не пытается склонить меня провести с ним ночь. Это так не похоже на него. Или он чувствует, что меня не интересуют мужчины с той самой ночи с Дэвидом? Они кажутся мне неуклюжими и неинтересными. Даже Виктор, которого все в университете считали предметом моего увлечения. Вчера случайно встретила его: он растолстел и говорил о каких-то будничных и неинтересных вещах.
26 мая
Посмотрелась в зеркало: отеки под глазами, неубранные волосы, сумасшедший взгляд. Я рада, что наконец дома. Все, в моей жизни наступила уничтожающая ясность. Лишние узелки развязались, стоило дернуть за ниточку.
Тони позвонил мне сегодня с работы, он был необыкновенно доволен. Я согласилась встретиться с ним вечером, не предполагая, что меня ожидает. Опоздала почти на час, но он все еще был на условленном месте. С цветами – жених! Я взяла миниатюрные розочки. Бедные, им не повезло, их дарит нелюбимый. Мы ехали в такси, я не знала куда. Мне было все равно. Мне нравилось ехать. Видимость движения – видимость жизни.
Когда мы вышли у величественного дома на Santa Catalina, мне стало не по себе. Я поняла, что Тони что-то затевает. Так оно и случилось. Мы поднялись по широкой, тщательно вычищенной лестнице. Я подумала, что он привел меня к каким-то общим знакомым и хочет преподнести таким образом сюрприз. Я ждала, когда он, по своему обыкновению, сосредоточенно и с силой нажмет на кнопку звонка, но Тони вынул ключ и заскрежетал им в замочной скважине. Я пришла в ужас.
Квартирка действительно очень уютная и располагается в удобном месте. Тони не мог сдержать улыбку, он просто расплывался от счастья. Он поднял меня на руки и закружился от удовольствия. Меня же переполняла только одна мысль: почему для одних счастье быть с любимым так доступно, а для других – нет.
Извини, дорогой Тони, я не могла не испортить твой праздник… Ты истратил столько денег на ужин в честь новоселья. Но лучше уж я останусь жить в своей крохотной квартирке, чем разделю с тобой набитые безвкусной мебелью и измеренные твоими медвежьими шагами апартаменты! «Все это так дешево!» – признался он с гордостью. Да, и я тоже. Я тоже слишком дешево досталась тебе. Я с удовольствием смотрела бы на твою хозяйственную суету сквозь окно, даже наслаждалась бы видом своего обожателя в тапочках и пестрых шортах, но быть рядом – ни за что. Если не с Дэвидом, то одна. Подумать только, Тони собирается целыми днями мельтешить у меня перед глазами, вытесняя из памяти самое ценное, самое легкое, то, что и без того так просто потерять.
Не хочу писать о том, как отвратительна эта тяжелая кровать, она давила на меня своим видом, а когда Тони попытался уложить меня на нее, я… Я не помню, что произошло, но со мной случилась истерика. Не хочется об этом вспоминать, поэтому и писать не буду. Откуда только берется в интеллигентном человеке такая животная необузданность? Куда исчезает порой его понятливость?
Он ужасно расстроился. Мы молча ужинали и пили вино. Хорошо, что он не стал расспрашивать меня ни о чем. Потом я ушла, сказав, что мне нужно подумать. Он теперь грустен, может, еще более, чем я. Но что я могу поделать, чем я могу помочь ему? У меня только начали расти крылья, а мне уже приготовили клетку.
28 мая
Мы, люди, будто сговорились мучить друг друга. Дэвид – меня, я – Тони, Тони – еще кого-нибудь, возможно, какую-нибудь юную сестричку из госпиталя. Почему все так несправедливо и все в результате несчастны? Или мы не хотим мириться с той долей, которую заслуживаем? Антонио – то, что навязывает мне Провидение, а я старательно отбиваюсь. «Ну и ладно, – отвечают мне сверху, – не хочешь это, не получишь ничего».
10 июня
Я дурно поступила с Тони. Он ни в чем не виноват. Если я сделаю ему больно, эта боль вернется ко мне бумерангом. Тони вполне заслуживает любви… Я должна объясниться с ним. Мне тяжело, но я набираю номер его новой квартиры.
Не отвечает. Сегодня выходной, он не выходит из дома без надобности. Все его надобности – прогулки со мной. Позвоню по прежнему телефону. Нужно доводить начатое до конца, чтобы наступило спокойствие. Я хочу спокойствия в отношениях с Тони. Спокойствия, перерастающего в полную тишину, в полное отсутствие чего бы то ни было.
Я сделала это! Позвонила, договорилась встретиться. Думала – в последний раз, а теперь даже жалко. Какой он хороший, он не смог жить там без меня. Он спросил, разлюбила ли я его, а я сказала, что переживаю трудный период, что мои чувства притупились. Было почти слышно, как он задышал спокойнее. Мы с Тони похожи: до последнего не теряем надежды. И мне, и ему давно пора поставить крест на своей любви, а мы барахтаемся, как рыбы на песке. В моей жизни еще не было такого умопомрачения. Если сказать Кармеле, что я бросаю живого, настоящего, заботливого человека ради какой-то романтической влюбленности, абсолютно безнадежной, она засмеет меня. Я уже слышу голос Кармелы, ее саркастические интонации. Она обвинила бы меня в том, что я несовременна… Но теперь уже все равно, сейчас мне предстоит идти разбираться с Тони.
Господи, что я наделала? Одно дело – переживать в себе, другое – открыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95