Вода сверкала молниями – продолговатыми бликами. На мясистых боках самых обычных серебристых рыбок вдруг расцветали синие цветы. Глупышки тыкались носом в поисках какой-нибудь лазейки и уходили в глубь кристаллических зарослей, становясь опять совершенно неприметными. В некоторых местах вода образовывала разноцветные пласты. На коричнево-зеленом – лужи расплавленного золота, а выше над ними зависли яркие голубые разливы. Рыбы, вклиниваясь в фантастическую прослойку, становились темно-синими, закутанными в паутинку цвета неба. Они совсем не боялись людей, принимая их, видимо, за неживые плавучие предметы или вообще за пустое место. Люсии особенно приглянулась черная рыбка с длиннющим кружевным хвостом и двумя красно-желтыми пятнами у глаз. Если бы она была человеком, то непременно жгучей испанкой. Считают ли ее здесь красавицей? Как не считать! Вон заметалась. Они, пожалуй, тоже умеют танцевать. Нельзя же вилять хвостом только в поисках пищи.
Чтобы не отстать, наблюдательница сделала размашистый лягушачий толчок ногами, и у нее чуть не соскочила ласта. Не зная, что предпринять, Люсия попыталась поправить положение и потянулась к ноге. О ужас! Все слилось в ее глазах в бурлящий ад: она выпустила дыхательную трубку. Только бы не умереть! Господи, почему я не рыба? Как трудно сдерживать дыхание. Тони! Я сейчас умру, помоги же мне!..
Первое, что она увидела, придя в себя, были его руки – сильные, мускулистые. Кисти у него часто как-то смешно и неестественно выпрямлены, точно он ставит преграду между внутренним и внешним или уверяет: «Все в порядке». Тони держал ее за плечи, едва касаясь, боясь сломать, как цветок. Там, в воде, было совсем по-другому: она словно впервые почувствовала силу его рук, его крепкую хватку.
Не переставая кашлять, Люсия подняла голову, посмотрела своему спасителю в лицо и расплакалась. Внутри жгло. Только бы не приставали с расспросами… Вот так сидеть и молчать подольше. Кроме них, на катере никого не было.
– Дурочка моя! Что с тобой случилось? Ты же могла умереть!
Она молчала. Слезы сдувал с ее щек ветер. Тони был взволнован:
– Хорошо, что мы не успели уйти глубоко. Я ужасно перепугался.
– Ласта… – Кашель снова сдавил ей горло.
– Что ласта?
– Слетела.
– Ну и что? Зачем же трубку выплевывать?
Ее измученное личико оросили очередные слезные потоки.
– Тони, какое это имеет значение?!
Он погладил ее по голове, по растрепавшимся волосам, ставшим от воды темно-русыми сосульками.
– А что бы я делал, если бы не смог тебя вытащить? Как бы я жил без тебя?
Недалеко от берега показались Том и Марта – долговязая американская пара. Заядлые путешественники. Люсия вытерла слезы. Ей были непонятны эти вечно улыбающиеся люди. Им, видимо, удается всякую минуту находить предмет для умиления и восторга. Если такого предмета не найти, сколько ни старайся, они наверняка не сомневаются, что он ждет их где-нибудь за ближайшим поворотом, и потешаются над кознями судьбы. «И так уже лет пятьдесят, как минимум», – подумала она, косо посмотрев на их приближающиеся лица.
А какой я буду, если проживу еще больше, чем уже прожила? Неужели мне, как и им, будет наплевать на морщинки у глаз? Я бы на их месте лучше вообще не улыбалась, чтобы не морщить лишний раз лицо. Хотя мама тоже говорит, что это не главное. Главное – огонь внутри. Но какой же огонь нужен, чтобы компенсировать старость? Скорее всего, человек считает эстетичным то, что похоже на него самого. Может быть, этому верзиле Тому кажется, что с годами его жена только хорошеет. Или он вообще не замечает в ней изменений. Улыбка явно не сходит с его засушенной физиономии, даже когда он рассматривает старые снимки в заплесневелых рамочках. Счастливчики. Я так не смогу. Мне бы не хотелось жить долго. Конечно, сейчас в воде было страшно, но если бы такое случилось лет в пятьдесят, я бы не расстроилась.
– Что же вы так мало поплавали? – затараторила в своем обычном стиле Марта, расплетая рыжую косу.
Тони вопросительно посмотрел на Люсию. Она, делая вид, что роется в сумке, отделалась виноватым: «В первый раз страшновато». Ситуация, впрочем, начинала ее забавлять. Посмотревшись в зеркальце, она почувствовала себя увереннее и начала переводить Тони реплики американцев.
– Там, метров тридцать под воду, – Том показал рукой, – нос затонувшего корабля, а корма – все восемьдесят. Судно стоит отвесно, как скала. – Он изобразил всем своим вытянутым телом вертикаль и засмеялся.
У Тони заблестели глаза. Поерзав на лавке, он обратился к Люсии:
– Спроси, чей корабль, как выглядит.
«Ну совсем как ребенок», – подумала она и перевела вопрос.
– О, кто ж его разберет! Весь зарос кораллами, а внутри… – Том замахал руками, – рыбы-бабочки. – Бывалый путешественник наклонился, как подъемный кран, сложил вещи, посмотрел на часы. – Вы бы еще успели. Джек проторчит под водой, как минимум, минут двадцать.
– Его оттуда за уши не вытащишь, – добавила об инструкторе Марта.
Наверное, они все были давно знакомы. Тони занервничал. Ему хотелось спросить, по чему ориентироваться и как долго плыть до корабля, но Люсия была не очень-то настроена общаться. Как бы сообразив, в чем дело, лукавая Марта продолжала интриговать:
– Песок на дне совсем белый, как и сами кораллы…
– Да, это очень красиво, мы видели, – активно поддержала ее Люсия, к которой внезапно вернулось состояние восторженности.
– А бордовые и оранжевые цепи – чуть дальше. Сначала – розовые, а потом – все темнее и темнее, – довольно потер бороду Том.
Люсия повесила нос: если Тони уплывет без нее, ей будет неуютно в такой компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95