Сверху свешивалась огромная коса из сплетенных ветвей. Она была закручена внизу, как хвост лежащего крокодила.
Как они оказались здесь? Неужели их перевезли сюда на лодках, а они так ничего и не почувствовали?!
Но Арабелла уже ничему не удивлялась. Она понимала, что случилось непоправимое: теперь они в полной власти покомо, которые сделают с ними то, что захочет Тин-Тин.
«А вот и они… – Арабелла запрокинула голову назад. – Радостно скачут по берегу вокруг нас в предвкушении того, что скоро должно произойти…»
Они с Дэном лежали совсем рядом – и Арабелла попробовала незаметно придвинуться к нему. Туземцы так были заняты своим неистовым танцем, что не заметили, как она перекатилась на бок, что было силы дернулась вперед и упала прямо на Дэна. Он вздрогнул всем телом и открыл глаза.
– Где я?
– Дэн, ради Бога, тише.
– Кто ты?
Она не знала, что ответить, но поняла, что ее имя ему уже ничего не скажет.
– Я твой друг. А кругом – враги.
Она говорила медленно, пытаясь угадать по его лицу, понимает ли он ее, говорят ли эти слова хоть что-нибудь его памяти, с которой, видимо, произошло нечто ужасное. Дэн был жив, он дышал, говорил – но в то же время его не было рядом с нею! Рядом был другой человек, для которого она ничего не значила.
Как недоверчиво он посмотрел на нее, когда она назвала себя его другом!.. Значит, он помнит, что такое друг, но абсолютно не узнает ее. Может быть, случилось непоправимое, но может быть… Она стала пристально смотреть ему в глаза, понимая, что скоро у нее отберут не только возможность двигаться, но и возможность говорить.
– Дэн, я тебя люблю. Мы вместе приехали в Африку…
– Почему я не могу двигаться?! – закричал он, не обращая на нее внимания, и стал с усилием сгибать ноги и туловище, пытаясь освободиться.
Арабелла с ужасом увидела: еще немного, и он упадет с помоста, на котором они лежали, и тогда… Она огляделась: покомо, продолжая двигаться в такт барабанам, по-прежнему не обращали на них внимания. Тин-Тин среди них не было – наверное, она в деревне, заканчивает последние приготовления.
Что же делать? Их единственная надежда – выиграть время, как можно дольше ничем не привлекать к себе внимания покомо. Может быть, ей удастся распутаться? Арабелла задвигалась, пытаясь вытянуть руки из-за спины – но они были крепко привязаны к туловищу, которое почти полностью закрывали мотки прочной веревки. Где же Мубакар? И сколько они проспали? Судя по голоду, который испытывала Арабелла, Тин-Тин не давала им проснуться не одни сутки.
И тут Дэн опять закричал – что-то ужасное, нечленораздельное, мешая английский и суахили: этот крик был похож на безумие. Она увидела, как несколько туземцев повернули головы и, не переставая дергаться вместе со всеми, стали показывать в их сторону, привлекая внимание остальных. И тогда, в полном отчаянии, она снова повернулась к Дэну и заговорила:
– Ты спросишь: я пойду к нему? Конечно, милая. Вернешься. Я не упрекну: сон добрый, милая. Заплачешь. Ладонью брызнешь по щеке, – заплатишь. Вот другая, милая. Не нужен? Это ничего. Любви вам, милая. Умрешь.
Она закончила, глухо произнеся последнее слово. Дэн замолчал. Не глядя на нее, он судорожно морщил лоб, словно совершая нечеловеческие усилия, чтобы вспомнить, понять, почему ему стало невыносимо больно, когда лежавшая с ним рядом незнакомка произнесла последнее слово – и почему ему вдруг стало страшно не за себя, а за нее? И откуда это едкое ощущение стыда перед изможденной женщиной с темными кругами вокруг глаз?!…
И вдруг слезы брызнули из его глаз, и Арабелла вздрогнула, услышав свое имя.
И тут же она услышала утробный вопль – это кричала Тин-Тин.
– Закрой глаза. Пусть думает, что мы еще не очнулись, – успела сказать Арабелла, прежде чем «мать покомо» вошла под навес.
А потом Арабелла услышала голос Мубакара, что-то отвечавшего Тин-Тин, и слабый лучик надежды снова озарил ее сознание, заставляя искать спасительный выход, который должен был быть… просто не мог не быть!..
Вся жизнь в деревне покомо пронеслась в ее голове одним длинным днем. Сколько же они успели пережить! Внезапно Арабелла вспомнила: Дэн несколько раз начинал говорить ей о том, что знает, как быть, если… Но как спросить у него? И вспомнил ли он вообще что-нибудь, кроме ее имени?
Убедившись, что пленники спят, Тин-Тин сделала свою первую ошибку: она приказала Мубакару перерезать на спящих веревки. Арабелла почувствовала, что кто-то коснулся ее ступни, но до тех пор, пока не услышала знакомого голоса, глаз не открыла. Убедившись, что рядом с ними нет никого, кроме их неожиданного сообщника, Арабелла спросила:
– Сколько времени мы проспали?
– Два дня.
– Господи! Что же делать?!
Не глядя ей в лицо, Мубакар молча разрезал веревки. И тут Дэн, не открывая глаз, прошептал:
– Мубакар, ты был у нас в хижине? «Слава Богу, – вздохнула Арабелла. – Он приходит в себя, а значит, я не одна».
– Да, – ответил туземец.
– Там, справа у входа, стоят два калебаса: один с водой, а во втором – мешок. Принеси этот мешок сюда. Но никому не показывай, что внутри.
– Хорошо, я попробую. А вы старайтесь тянуть время.
– Ты знаешь, что они собираются делать?
– Да, но я знаю не все. Это надолго. Сначала они вас нарядят, а потом устроят в вашу честь праздничное пиршество. Им надо показать крокодилам, что покомо очень дорожат вами.
– Не понимаю, – Дэн открыл глаза.
– Дарить крокодилам можно только то, что дорого самим. Они угостят вас всем самым лучшим, что у них есть. А потом…
– Я понял, Мубакар. Мне необходим мешок!
– Хорошо. Все, она возвращается. Я думаю, лучше вам проснуться самостоятельно – они несут факелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73