Я сделала последний бросок:
– Начиная с завтрашнего дня?
– С завтрашнего дня.
Я наклонилась и подняла с пола поднос с грязной посудой, все еще стоявший с самого ужина. Выпрямившись, я увидела, что он смотрит на меня, но, проигнорировав этот взгляд, спокойно повернулась к двери:
– Спокойной ночи, сэр.
– Эстер Сноу. – Его голос остановил меня.
– Да, сэр.
– Зачем вам все это?
С подносом в руках я стояла напротив него, но впервые в жизни не знала, что ответить. Может быть, из-за своей неприязни к расточительности, а может быть, меня побуждала к этому смутная мысль о том, что когда-нибудь Семь Очагов перейдут к Руперту, к которому я с каждым днем привязывалась все больше; возможно, я надеялась, что в возрождении Семи Очагов я смогу построить новую жизнь для себя; а может быть (теперь я понимаю это, а тогда даже и не задумывалась), я делала это в порыве желания облегчить ношу этого высокого разочарованного человека, который так внимательно смотрел на меня. Но пока я искала слова, он снова заговорил:
– Говорят, – саркастически усмехнулся он, – что училки-янки едут на Юг, чтобы стать ангелами-благотворительницами, мученицами или чтобы найти себе мужа. Какая же из этих причин привела сюда вас, Эстер Сноу?
Я не стала ему отвечать, так как задохнулась от негодования. Я повернулась с его посудой от ужина в руках и вышла. И хлопнула за собой дверью.
Глава V
В ту ночь я почти не спала, и еще долго, после того как все в Семи Очагах уснули, сидела у свечи с бумагой и пером в руке, составляя планы того, что предстояло мне сделать. Завтра я должна поехать в Дэриен и договориться о ремонте мельницы и плуга и присмотреть крепкого мула. Еще на Бирже рабочей силы договориться о найме подходящих людей для вспашки и сева. До того времени Вин и Сей с Боем должны будут начать подготовку земли. Хлопковые поля надо будет обжечь и болота очистить от карликовых пальм и тростника. Побитый молью хлопок тоже надо будет сжечь… нам придется здорово потрудиться, чтобы к севу все было в полной боевой готовности.
Только забрезжил рассвет, когда я оделась и спустилась в кухню. Я сказала Маум Люси, которая вычищала сажу из горячего чрева своей заросшей грязью печи, чтобы она ударила в колокол, что находился на заднем дворе. Я узнала, что этим колоколом обычно собирали негров.
Вскоре они приползли из своих хижин и, зевая и протирая глаза, сгрудились на заднем дворе. В серой рассветной тишине я стояла на заднем крыльце и смотрела на них. Пересчитать их было нетрудно – Вин и Марго, Сей и Бой, Маум Люси. Но тут я заметила, что кое-кто не отозвался на бой колокола.
– А Таун? Где Таун?
Никто не отвечал, но враждебный взгляд Марго затянула дымка, а Маум Люси во все глаза уставилась на меня.
Стоя на ступеньках, я размышляла, послать ли Вина за Таун или разобраться с ней позже. Я решила в пользу последнего. Итак, просто и прямо я сообщила остальным, что теперь на мне лежит забота о хозяйстве Семи Очагов и в будущем они должны будут получать указания только от меня и ни от кого больше. Я также сказала им, что теперь все они должны работать и моя обязанность состоит в том, чтобы следить за этим, а они могут не сомневаться, что со своей работой я справлюсь.
Они слушали в полном молчании, впившись в меня глазами. Я не могла понять, недовольны они или нет, с такими тупыми лицами стояли они. Но когда я сказала, что каждую субботу вечером они будут получать по два доллара наличными, то заметила легкое движение, и на лицах появился интерес. Они будут, уточнила я, как и прежде, получать кров и пищу, а когда Семь Очагов станут приносить доход, то им будут платить больше.
Затем по порядку я рассказала каждому его задание на день. Маум Люси приведет в порядок кухню и кладовки. Марго начнет тщательную уборку дома, комнату за комнатой. Сей и Бой займутся рисовой мельницей, чтобы она была готова к работе сразу после ремонта двигателя. Вин сегодня повезет меня в Дэриен, но завтра он должен вычистить сарай и сжечь сгнивший хлопок. И – под самый конец – я сказала им, что каждое утро на рассвете я буду собирать их здесь и раздавать работу на день.
Никогда не забуду их глаза, когда я говорила с ними в то серое утро. У Марго – черные и холодные как лед, у Маум Люси – прищуренные и непроницаемые. Глаза Вина шмыгали, старательно избегая встречи с моим взглядом. Мне вдруг почудилось, что я в Африке, и дом с хижинами исчезли. Я видела только буйные, как в джунглях, заросли молодняка, что поднимались за их спинами, их лица, поднятые ко мне, притихшие и растерянные. И тут я вспомнила, как сказал Сент-Клер, когда я настаивала на том, чтобы иметь абсолютный авторитет у негров:
– Думаю, вы сможете его добиться.
Отпустив их, я спустилась с крыльца и направилась через чащу, буйно заросшую бледным ароматным плющом, увившим деревья и тропинки, ведущие к домику для надсмотрщика. В нем было тихо, двери и окна закрыты, и это возмутило меня. С какой стати Таун спокойно себе спит, когда все остальные заняты делом? Или она пользуется особыми привилегиями у Сент-Клера в отличие от них?
Я настойчиво постучала в дверь и в нетерпении поджидала ответа, потом услышала какое-то движение, и затем дверь наполовину приоткрылась, и Таун с заспанными глазами выглянула ко мне:
– Да, мэм? Что вы хотите?
Я решительно объявила ей, что для нее есть работа. Ей пора подниматься. Она пристально смотрела на меня, и в ее глазах я увидела ту же враждебность, что нередко появлялась во взгляде Марго.
– Хотите, чтоб я работала, миз Сноу?
– Да. Надо помочь Марго по дому.
Она окинула меня взглядом с ног до головы.
– А хозяин Сент-Клер сказал, чтоб я заработала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96