Я ему и говорю, что там,
мол, на земле, температура меняется: летом - зной, зимой - холод, вот мы и
носим одежду, чтобы предохраниться, значит. И это, говорю, не только
необходимость, но и обычай - мы, мол, так привыкли, что нам без одежки
неловко.
А он послушал и говорит:
- Ты становишься взрослым, Ули!
Давний это у нас разговор: все я ему не мог объяснить, что малый я.
Не того ради, чтоб меньше спрос, а чтоб не всякое лыко в строку. Что
делать, раз он всех верхних по мне меряет?
У них-то все по-другому. И дети не так родятся и растут не так.
Какие-то три стадии проходят, а как придут в такой вид, как Наставник, так
уже взрослые.
А математику я все-таки осилил. Не всю - еще и начала не видать, не
то что конца, - а уже получается. А с химией и посейчас никак. Что шаг -
то в стенку лбом.

Чудной у нас с Наставником разговор вышел. Приметил я вдруг: ус у
меня пробивается. А там ведь, наверху, как ус пробился, так и засылай
сватов. Кто до полной бороды не женится - считай, старый бобыль. Ну и
полезло всякое в голову. Я и спрашиваю у Наставника, дети-то у него есть?
А он опять не поймет:
- Как, - говорит, - я могу это знать?
- А кто, - спрашиваю, - это еще знать может?
Он и рассказал, что они на второй личиночной стадии размножаются,
когда еще ни ума, ни памяти. Отложат яйца и закуклятся, а за детьми
разумные смотрят. Потому-то взрослыми они о том ничего не помнят, все дети
для них свои. Так и живут: все родичи, все чужие. Я, так, честно, и понял,
и не понял.
- Неужто, - говорю, - вы так никого и не любите? Неужто в вас такой
надобности нет? Мы, - говорю, люди, - без любви - как без свету: нам, если
не любить никого, так и жить не надо.
А он подумал и отвечает:
- Наверное, такая потребность все-таки существует, иначе бы я так к
тебе не привязался. Видимо, на ранних стадиях нашей цивилизации подобные
связи все же были, и какие-то атавистические механизмы сохранились.
- Скажи, - спрашиваю, - а неужто вы так друг другу безразличны, что
никому и дела нет, где ты на столько лет затворился?
- И да, - отвечает, - Ули, и нет. Пока ты спишь, я бываю среди
соплеменников. Для общения вполне достаточно.
Вот к чему я никак не привыкну - что они совсем не спят. Наставник
мне, правда, говорил, что у них мозг по-другому устроен, ему такой смены
ритмов не надо. Он у них как-то по кусочкам спит, весь не отключается.
Ладно, тут я ему и говорю:
- Наставник, а не пора нам о людях подумать? Время-то идет, а лучше
нам чай не становится. Что я, не гожусь еще, чтоб твоим меня показать?
А он мне:
- Не спеши, Ули. Ты, - говорит, - уже сейчас многих заставишь
задуматься, но нам нужны не сомнения, а полная уверенность. Нам, -
говорит, - со многим придется столкнуться, а твоя психика еще неустойчива.
Помни, что чем полней будет наша победа, тем вероятнее благоприятное
решение.

А я сегодня себе сделал штуку, чтобы время мерить! Сам придумал, сам
смастерил. Им-то не нужно, у них счет по внутренним ритмам, а у меня-то
ритмы медленные, со всяким счетом пролетаю. А тонкий отсчет у них по длине
волны зрительного звука, тоже не годится. Прежде-то, как какой точный
процесс, я от Наставника - ни на шаг. А теперь - красота! Сколько надо,
столько и засек.
Одно плохо: раньше-то я времени и не видел, а тут вдруг почувствовал,
как бежит, и душу придавило. Свыкся я что-то с подземной жизнью, за
работой и думать о прочем забыл. Оно понятно: день на день не похож, я уже
белый свет стал забывать. А тут гляжу, как оно мигает, - и на душе тень.
Застрял я между двух миров: от одного отошел, к другому не прибился, -
глядишь, скоро позабуду что человек я. И так уж, как отсюда глянуть, такой
глупой жизнь деревенская кажется! До того мои соплеменники тупые да
жалкие! Вот выйду я на свет божий, как мне меж них жить? А потом и
спохвачусь: совсем ты, Ули, зазнался! Ты-то какой сюда попал? Только и
было в тебе, что тоска неприкаянная да задор щенячий. Большое богатство! А
душу сводит. Ну выйду, ну объявлюсь, - все одно не станут они у меня
учиться, ни к чему им. На что они, науки твои, короткоживущим? И тут ровно
у меня перед глазами посветлело. Ну да, короткоживущие они - здесь. Отрава
тут такая, что жизненный цикл сдвигается. А я-то ведь родом из других мест
- там полный век живут. Не знаю, какая там беда, а все-таки может что и
выйдет?

Свершилось: накрыли нас все-таки! А все из-за счетчика моего.
Генератор-то я так настроил, чтоб он Наставнику не мешал, а паразитных
гармоник не учел, вот они, проклятые, и вылезли где-то. Ну, вот и пришли
выяснить, откуда помеха.
Я-то заработался, не почуял, а Наставник в экранированной комнате
был, тоже не услышал. Так что картина: входит гость неожиданный, а я с
вибратором сижу, насадку чиню к микроскопу.
Я сперва удивленье почуял, потом страх - оборачиваюсь, а он в дверях
стоит, крюки выставил, рука - в сумке, что в ней - не пойму, а похоже,
излучатель. И стало мне тут весело чего-то.
- Наставник! - кричу, - выходи, гости пожаловали!
Он так и вылетел. Смотрит на гостя, а тот все меня щупает:
- Что Это? - говорит.
А Наставник этак с холодком:
- Представитель наземной формы разумной жизни.
А гость будто обеспамятел. Стоит столбом, не пойму даже, что у него
внутри делается. А мне еще веселей. Глянул на Наставника, вижу: молчит, и
говорю ему:
- Боюсь, для нашего гостя это слишком неожиданно, Наставник. Ты уж
ему скажи, что в излучателе надобности нет, ничего ему здесь не грозит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17