Если сами дрались - и так ясно, а если
нет - говорить ни к чему. Только одна была светлая минутка: когда бежали
мы с Перри от корабля, а навстречу, из лесу, Он. Джек. Не подбежал -
налетел; рот до ушей, обнял меня, Перри, и кинулись мы в разные стороны -
каждый в свое укрытие.
Начал Пол. Нащупал локатором вездеход прямо в лесу и дал по нему
излучателем. Бахнуло, дым полез сквозь деревья. А эти подонки не струсили!
Что-что, а трусами они не были. Только дураками. Вездеходы против
корабельной брони, лучеметы - против излучателя, а они еще что-то
пытались. Пол успел поджечь коробок пять, пока до них наконец дошло, что
делать.
И настала наша очередь. Там было два таких паршивых холма, и лощинка
между ними выводила прямо к кораблю. Мы хорошо сели: ребята на флангах, а
я просто на макушке, в корявых зарослях. Чтобы нас обойти, им пришлось бы
выйти из мертвой зоны, а там бы их уже Пол достал.
И мы встретили их, Генри! Перри с первой очереди снял двоих, а еще
трое кинулись в кусты - как раз под луч к Корну.
Нет, Генри, мы их не жалели - как и они не пожалели бы нас. И дрались
мы не за эту планету, не за свою жизнь - за право не стыдиться того, что
мы люди.
Я долго не стрелял - все выжидал свою минуту. Ребята прижали их с
флангов, и они в лощину - прямо мне на мушку, но я мог бить только
наверняка. Проклятые заросли были совсем сухие - как раз на один выстрел.
Так и получилось: сначала я крепко накрыл их в лощине, а потом кусты
загорелись, и мне пришлось улепетывать под крылышко к Джеку.
Мы стреляли, меняли позицию, опять стреляли, иногда Пол для острастки
давал излучателем поверх наших голов, и времени словно совсем не было -
одна проклятая, пропахшая дымом бесконечная минута.
Холмы уже были в огне, и у нас не осталось места для маневра. Только
длинная россыпь валунов, где мы хоть вкось простреливали эту лощину. Бой
уравнивался; они залегли, попрятались в выбоинах, и дым скрывал их не
хуже, чем нас. Я понимал, да и ребята тоже - теперь недолго. Нас зажимали
все туже, и когда накроют...
Я подобрался к Джеку. Ободрить? Попрощаться? Не знаю. Просто была
передышка, и я к нему подполз.
Он повернул закопченное лицо - все мы были, как трубочисты, -
улыбнулся... растерянно? Нет, не так. Странная была улыбка: радостная и
испуганная.
- Ты чего?
Он глянул, словно не сразу узнал, схватил за руку.
- Вспомнил! Это я! Я, понимаете?
- Что ты? - я даже разозлился, до того у меня все вылетело из головы.
- Спятил?
- Алек? - он держал меня за руку, и в глазах у него было что-то
такое...
- Вы сможете? Я знаю, что делать! Это надо вдвоем... я и он,
понимаете?
- Что? - опять тупо спросил я.
- Алек, вы продержитесь? Полчасика... клянусь!
Я кивнул - все так же тупо. Ни черта я не понял, только внутри что-то
шевельнулось. Или нет? Не помню. Последние минуточки утекали, я уже чуял
это нутром. А бой еще шел, опять что-то завозилось в дыму, и я схватился
за бластер.
Когда я сумел оглянуться, Джек исчез. А бой разгорался, кончилась моя
передышка, и я уже не мог глянуть, как он там, дополз до "Каролины" или
нет. Сжималось кольцо, затягивало нас все туже, и если я о ком и думал -
так только о Перри.
Он выбрал хорошую ямку - это он умел, но я видел, что к нему уже
пристрелялись. Ему давно было пора менять место, но он, похоже, вошел в
азарт и обо всем забыл. Я хотел было пробиться, но между нами торчал голый
гребень, я бы на нем смотрелся, как муха на тарелке.
Почему я не плюнул и не рискнул? До сих пор себе простить не могу.
Нет, не от трусости. Слишком это крепко сидело во мне: нельзя умирать без
толку. Это как дезертирство: сдохнуть и не сделать того, что должен. Я не
пошел. Крикнул Перри, чтоб он менял позицию, но он то ли не услыхал, то ли
не захотел услышать.
Да нет, конечно, просто не захотел. Отводил душу. Что ему была эта
Земля и это человечество? Он расплачивался за Салинар, за горечь нашего
поражения, за загубленную надежду своей нищей планеты начать все сначала в
новом, еще не испоганенном мире. Он тоже знал, как мало нам осталось, и не
хотел даже на один выстрел обокрасть свой последний час.
И его накрыли. Я видел, как он взметнулся живым факелом и рухнул на
камни. И я видел, как его добили.
И я не побежал к нему. Я только переполз в другую щель и перевел
затвор на одиночные выстрелы.
Сколько я дрался один? Не знаю. Не до времени было. Сухая шершавая
боль стояла внутри, и я только хотел убить еще хоть сколько-то прежде, чем
убьют меня.
Не знаю, что заставило меня оглянуться. Не было ни звука - за это я
вам поручусь, я и в предсмертном бреду распознал бы рев стартовых
генераторов. Не было ни звука - и "Каролины" тоже не было.
Исчезла. Растаяла без следа.
Это было так страшно, что я забыл о врагах. Так страшно, что я
вскочил на ноги, чтобы бежать туда, где уже нет корабля.
И тут меня достали. Боль была дикая, но катаясь по земле, чтобы сбить
с себя пламя, я выл и рычал не от боли - от невыносимого ужаса потери.
Как я выжил? Туземцы помогли. У этих парней свои понятия о чести.
Пока мы дрались - это был наш бой. А вот когда нас уложили, они ударили в
спину поселенцам, да так удачно, что перебили всех за один заход. Они же
меня и выходили. Трое старух сидели надо мной, жевали какие-то листья и
клали на горелое мясо. В земной клинике я провалялся бы год, старухи
починили меня за месяц.
Собственно, дальше вы сами все знаете. Силовое поле запеленало
планету и отрезало нас от всех.
1 2 3 4 5 6 7 8