– Ему захотелось стать взрослым, а мне нет. А что у вас произошло с Гарвом?
– Ну, ты знаешь…
Я не могла рассказать ей о Любительнице Трюфелей. У меня не хватало сил открыть рот и произнести эти слова.
– Вообще-то я ничего не чувствую, – схитрила я. – Это ужасно, ничего не чувствовать… И ты понимаешь, это же неправильно. Мне ведь следует рыдать и рвать на себе волосы?
Или ворваться к этой Любительнице Трюфелей? Истоптать ее ковры и навешать всякой гадости на карнизы для занавесок? А может, пора подумать, как отрезать рукава и искромсать штанины у костюмов Гарва?
– Я даже не звоню Гарву сказать, что скучаю. А ведь приступ тоски по нему случается примерно раз в час.
– Моя жизнь разрушена, а я ничего не чувствую…
Мое будущее словно площадка, огороженная канатом. Иногда за заграждение на короткое время залетала печаль, но не задерживалась. Так, словно открывается дверь в шумную комнату, потом сразу захлопывается, а все звуки остаются за ней.
– У тебя депрессия, – сказала Анна. – Сильная депрессия. Но это неудивительно, учитывая, что тебе пришлось пережить.
Нет уж, так не пойдет.
– Вовсе нет.
Я-то знаю, ведь прошла тест в «Космополитене» под названием «У вас депрессия?».
– Не спорь. И Гарв, наверное, тоже подавлен.
Она сказала кое-что интересное, может, даже верное, но я не смогла сосредоточиться на этой мысли, слишком устала.
В отличие от меня, Анна спать не могла. По крайней мере в своей собственной постели, так что по ночам она блуждала по дому из кровати в кровать. Она часто приходила ко мне, но когда я просыпалась, ее обычно уже не было. Оставался смутный призрак кого-то часто вздыхавшего и пахнувшего пивом. Словно вас посетило доброе привидение.
Периодически она оставалась в моей постели и до утра. Как-то раз я обнаружила, что одна ее пятка покоится у меня на ухе, а вторая на лице. По причине, известной только ей, Анна решила лечь в кровать кверх ногами.
А еще помню, однажды ночью я проснулась до смешного счастливая. Мне было тепло, спокойно и уютно. Я парила в облаках и тут поняла, в чем дело. Анна прижималась ко мне, тыкалась в меня носом и бормотала: «О, Шейн!» Она крепко спала и обнимала меня во сне. А я подумала, что это Гарв.
Иногда мы ободряли друг друга. Анна разработала целую теорию, будто у нас в жизни все так ужасно из-за того, что наши ангелы-хранители взяли длительный отпуск. Теперь о нас заботились временные, а они не особо тащились от своей работы.
– Они выполняют только минимум функций. Мы, конечно, не засунем пальцы в мясорубку, но это все, что они могут сделать для нас.
– А как зовут моего постоянного ангела-хранителя?
– Бэйзил.
– Бэйзил?
– Ну, тогда Генри!
– Генри?
– А как тебе имя Клайв?
– Он мужчина?
– Нет. У них нет пола.
– А какой он?
– Он пахнет как рахат-лукум. И он… розовый.
– Розовый?
– Да, с зелеными крапинками!
– Ты что, серьезно?!
– Извини. А как зовут моего ангела?
– Пенелопа.
– А что он любит из еды?
– Тертую морковку с сельдереем.
– А что самое лучшее в работе ангела-хранителя?
– Ты всегда помогаешь людям подобрать подходящее платье и туфли к рождественской вечеринке. А у Клайва что лучше всего получается?
– Находить потерянные сережки.
Но иногда нам не удавалось приободрить друг друга.
В одно ужасное утро Анна пришла ко мне в кровать. Мы лежали на спине, с несчастным видом глядя в потолок. Через какое-то время Анна сказала:
– Мы только усугубляем состояние друг друга.
– Думаю, да, – согласилась я.
– Пойду к себе, ладно?
– Хорошо.
В отличие от меня, Анна время от времени покидала дом, но только если ее звал Шейн.
– Он сказал, что хочет поговорить.
– Ну и что тут такого?
– На самом деле он хочет заняться сексом. Последние три раза было именно так. У меня опять появляется надежда, но потом я теряю ее и чувствую себя еще хуже.
– Может быть, тебе не стоит больше с ним спать, – предположила я.
– Может быть, – пробормотала она неуверенно.
– Возможно, вам даже не стоит больше встречаться.
Но в следующий раз, когда он позвонил и сказал, что хочет увидеться, она согласилась.
– Не волнуйся, – сказала она мне. – Я не буду с ним спать.
Когда в тот вечер я пошла к себе, Анны все еще не было. Да ладно вам, было всего-то пятнадцать минут десятого, а ушла она всего полчаса назад.
Ночью я проснулась. Было темно. Я стала соображать, что же меня разбудило, и тут услышала шум, который был знаком мне еще с подросткового возраста. Кто-то скребся во входную дверь. Значит, кто-то из сестриц, в данном случае Анна, не может вставить ключ в замочную скважину. Это длилось так долго, что я собралась уже встать и пустить ее. Но тут дверь наконец распахнулась, раздался грохот. Это Анна влетела и сшибла столик в прихожей. Через несколько минут отвратительно запахло пригоревшей фасолью. Сквозь сон я подумала, что все это до ужаса напоминает старые добрые времена. Как будто я снова в прошлом…
Через какое-то время я снова проснулась и подпрыгнула на кровати. Пожарная сигнализация верещала как бешеная. Папа с безумными глазами скакал вокруг в панике.
– Как выключить эту чертову хреновину?
На кухне висели клубы сизого дыма. Бобы и кастрюлька, в которой они были, сгорели до состояния угольков. Посреди этого великолепия носом в стол сладко спала Анна.
Мы перенесли ее в кровать. Через какое-то время я обнаружила сестрицу рядом с собой. От нее так несло перегаром, что если бы я не спала, то потеряла бы сознание. Но ее алкогольный дых сработал в качестве нюхательной соли и окончательно разбудил меня.
Еще позже все обитатели дома снова проснулись. На этот раз от какого-то подозрительного грохота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136