– Скотина! – выдохнула она, не разжимая губ. Слово это было заряжено такой ненавистью, что Рихард непроизвольно отшатнулся.
– Ты же его убил, скотина!
– Эллен… послушай, ты бредишь, Эллен. – И он потянулся пощупать ей лоб, но убрал руку, натолкнувшись на взгляд Эллен.
– Нет, я точно знаю, что ты его убил.
– Вот что, выслушай меня внимательно. – Теперь в голосе Рихарда чувствовалось твердое самообладание. – Ты слишком во власти эмоций, ты утратила способность здраво рассуждать. Я тебе еще несколько месяцев назад ясно сказал, что ему конец, если не перестанет пить. Джелло фактически совершил самоубийство, вот что.
Она приподнялась на локте, испепеляя его взглядом.
– Так знай же: я сама видела шрам на его груди, и, кроме того, я поговорила с сестрой Кларитой. А также с Гомесом. Ты забрал его сердце.
Губы Рихарда слегка дернулись, но ответил он ей все тем же ровным тоном.
– Да, забрал, потому что мне оно было необходимо для медицинского исследования. Ни для чего другого оно все равно не годилось.
– Прекрати! Я же готовила материалы для этой твоей проклятущей книги, не забыл еще? Так что могу тебе весь набор воспроизвести, который потребовался: хлористый калий, стрептокиназа, декстроза…
На секунду Рихард побледнел, потом по лицу его пробежала усмешка.
– У тебя безупречная память. Но вот что мне скажи, для чего бы я стал вынимать сердце, если не для исследования?
– Не для чего, а для кого. Для твоего пациента на Манхэттене. Вынул у Джелло сердце и прямо туда поехал – станешь отрицать?
Глаза Рихарда сузились в крохотные щелочки, он повернулся на каблуках и отошел к окну. Стоя к ней спиной, он заговорил бесстрастным монотонным голосом:
– Мы так часто эти вещи обсуждали, ты ведь помнишь. Столько есть людей, которым необходимо заменить сердце, не то они не выживут… и так мало органов для пересадки. Тебе ли не знать, как неохотно становятся донорами, – резко повернувшись, он ткнул в ее сторону указательным пальцем, словно обвинитель на процессе. Теперь его речь лилась стремительно и гладко: – Уж эти мне американцы, все им подавай, и немедленно, а платит за это пусть кто-то другой. Я ставлю опыты на павианах, чтобы спасать людей, и что в итоге? Вся больница окружена толпами рыдающих защитников животных, которые что есть мочи вопят про жестокость. – В голосе Рихарда зазвучало искреннее возмущение. – В этой стране безумная система ценностей. Объясни мне, пожалуйста, ну почему алкоголик, у которого и крыши над головой нет, будет жить, как жил, а гиганту индустрии придется умереть?
– Ага, значит, ты не отрицаешь, все было, как я говорю.
– Ничего я не отрицаю и не подтверждаю, понятно? Да, я использовал сердце Джелло, но для медицинского исследования и только: оно и сейчас у меня в лаборатории, можешь удостовериться. И у меня в самом деле была назначена операция на Манхэттене, где я должен был пересадить человеку сердце павиана, но пациент умер. И Джелло, так уж вышло, скончался в тот же день.
– Я тебе не верю.
– Да перестань же, наконец! Я понимаю, ты его любила без памяти, но не могла же ты не сознавать, что он просто убивает себя спиртным. Да я бы хоть из кожи вон вылез, все равно за его жизнь не стоило бороться.
– Как ты смеешь решать, за чью жизнь стоит, а за чью не стоит бороться! Ты не Господь Бог, к твоему сведению, – голос Эллен дрожал. – Так одни нацисты рассуждали. И ты, выходит, тоже…
– Ты просто бредишь, и это единственное, что тебя извиняет в моих глазах, – холодно сказал Рихард. – Но советую очень подумать, прежде чем ты начнешь повторять эту чушь в больнице. Я никому не позволю меня порочить. Все, что я тебе говорил, можно подтвердить фактами. А твои дурацкие подозрения основываются лишь на том, что волей случая две смерти совпали во времени.
– Возможно. Только давай посмотрим, не та же ли у того японца была группа крови, что и у Джелло. Я так думаю, что та же самая, а это, получается, опять воля случая?
Рихард мрачно смотрел на нее.
– Нет, уважаемый доктор, это не волей случая называется, а косвенными доказательствами, и их не раз хватало, чтобы убийца занял свое место в камере.
Вид у него стал страшный. Он стремительно повернулся и вышел, тяжело ступая по половицам.
Глава XXVII
Бен увидел, как она расхаживает босиком по палате, поеживаясь в своем легком халате, и забеспокоился: – Тебе ведь, наверное, нужно лежать? Она, не отвечая, кинулась к нему, обняла.
– Как я рада, что ты здесь!
– Ну, как твоя гастроскопия?
– Не беспокойся, пожалуйста, со мной все в порядке. Анемия, ничего больше.
Он облегченно вздохнул. Беспокойство Голди насторожило его. Как ни старался Бен прогнать дурные предчувствия, они настолько завладели его сознанием, что он даже забыл на столике в кафетерии свой букет.
– Мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – сразу приступила к делу Эллен, и в голосе ее чувствовалось огромное напряжение.
– Ну конечно, конечно. Только сначала ляг, укройся, еще воспаление легких схватишь.
Она набросила на себя одеяло, а он устроился на стуле рядом. Набравшись решимости, Эллен стала рассказывать. Бен ни разу ее не перебил, выслушав все до конца, потом воцарилось долгое молчание.
– Эллен, ты отдаешь себе отчет в том, что в сущности речь идет о предъявлении обвинения в убийстве?
– Но в этом я его и обвиняю.
– Успокойся, не спеши. А что если и правда он предъявит сердце Джелло, хранящееся у него в лаборатории? Ведь, в конце-то концов, этого клиента Милта он действительно не оперировал. Бедолага скопытился еще до того, как твой доктор приехал в клинику.
– Но я знаю, я точно знаю, что он…
– Выслушай меня, Эллен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97