– Вот вчера ночью мне действительно понравилось, по-настоящему… Да у меня… у меня за всю жизнь другой такой ночи, может, не было.
Она с минуту изучающе разглядывала его, как бы проверяя, насколько он искренен. Потом кивнула: «Хорошо, если так». Надо понимать, он прощен, и между ними снова воцарился мир.
Он с облегчением вздохнул.
Эллен допила кофе, вымыла чашку, не оборачиваясь к нему.
– У тебя фигура такая красивая, особенно снизу, – несмело сказал он.
Чашка грохнулась в раковину. Она так на него и кинулась:
– С ума сошел, что ли, или, может, перепил?
– В рот ни капли не брал, а говорю, что думаю, – ему достало уверенности в себе встретиться с нею взглядом, – и вообще, вчера было так, как будто я в жизни раньше женщины не знал… Знаешь, как в первый раз, ну как у меня было – она была намного меня старше, соседка кузины моей. Всему меня и обучила… Я просто одурел, хотя странно это все выходило, ощущения какие-то непонятные, непривычные…
Она подошла к столу, уселась, слушала не перебивая.
– Эллен, ты мне подарила нечто такое, чего, как я был уверен, мне уже больше никогда не испытать. Но пойми, мне так трудно поверить, что и тебе вчера было хорошо…
– Ой, Бен, какой ты глупый, – она потянулась к нему, взяла в руки его ладонь.
– Нет, ты дослушай, я ведь из-за того и начал валять дурака, что не верил, ну, никак поверить не мог, что у нас что-то могло выйти по-настоящему.
– Могло, глупенький, могло, и еще выйдет, вот прямо сейчас.
Он глядел на нее растерянно, сам себе не веря. А ее лицо вдруг просияло:
– Ты разве забыл? Переступивши черту, ни за что не оглядывайся, ни в чем не сомневайся, ни о чем не тревожься, иди вперед только и всего. Тебе этого никто не объяснял?
– Объясняли, – кивнул он и, взяв ее за руку, потянул за собой. – Сегодня, уж позволь, инициативу проявлю я.
Глава XIV
Намело высоченную гору грязного снега, и Рон Майкелсон укрылся за ней от ветра, но метель так и хлестала, змейками расползаясь по всему аэродрому, по западному полю, куда в Ньюарке сажают частные самолеты. Милт мечтал поскорее отсюда убраться. Уж этот чертов Рон, зачем было еще и его сюда тащить, хотя, и то сказать, Майкелсона тоже пожалеть можно. А он еще в свое дорогое пальто вырядился, вон и ярлычок виден – «Бербери», ему бы кто-нибудь объяснил, что в таких нарядах хорошо в лимузине разъезжать, и чтобы подгоняли прямо к подъезду.
А вот Милта в поездку сегодня собирала Сара, и в кои-то века он благословил ее предусмотрительность. Перчатки на меху, русская шапка, надвинутая на самый лоб, две пары шерстяных носков, зимние сапоги да впридачу настоящая дубленка – так можно и на морозе побыть, уж если угораздило.
– Холодно, черт бы их подрал, – в десятый раз пожаловался Рон, стуча зубами. Ноги в лакированных туфлях от Гуччи, видно, совсем заледенели.
– Уж больно вы там нежные, в Калифорнии своей, – кольнул его Милт.
– Да понятно, не то что ваша чертова дыра, – отпарировал Майкелсон, – сидел бы сейчас дома, вечером можно было бы на корт в Палм-Спрингз съездить.
– А тут торчи на морозе, япошку этого встречай. Рон исподлобья взглянул на Милта без тени юмора на лице.
– За такой контракт можно и яйца отморозить, ясно? Оба ухмыльнулись. Ладно, скоро уже приземлится.
И тут до них донесся вой быстро приближающейся «скорой помощи» Машина шла прямо в их направлении, сигнальный фонарь на крыше безостановочно вращался.
– Это еще что за чертовщина такая? – Рон, похоже, забеспокоился.
– Мне откуда знать! – Милт только повел плечами. Машина затормозила, и в ту же минуту они заметили огни «Боинга-707», плавно спускавшегося к посадочной полосе. Самолет пронесся мимо, развернулся и тихо подкатил к тому месту, где они стояли.
Едва спустили трап, как в салон кинулись медики с каталкой Милт и Рон понеслись следом.
В дверях над трапом показался безупречно одетый японец, показывающий медикам, куда пройти. «Таро Хасикава, сын их босса, – шепнул Рон. – Мистер Хасикава! Мы здесь!» – крикнул он, и изо рта у него вывалились клубы пара.
– А, мистер Майкелсон, как любезно с вашей стороны нас встретить, – отозвался японец на превосходном английском языке, и, спустившись, отвесил им церемонный поклон. На нем не было пальто, но холода он точно не замечал.
– Что случилось? – встревоженно спросил Майкелсон, кивнув на «скорую».
– Мой отец, – Хасикава помедлил, словно выбирая наиболее точное английское слово, – не вполне здоров.
– О Господи! – Рон, не хуже Милта изучивший японскую манеру не называть вещи своими именами, был явно в ужасе.
Милт бросил на него озадаченный взгляд, но Майкелсон как онемел.
– Не могли бы мы вам чем-то помочь? – Нужно было, чтобы хоть кто-то это предложил, вот Милт и взял на себя эту функцию. – Мы можем привлечь специалистов из больницы «Сент-Джозеф», это лучший медицинский центр во всем Нью-Йорке.
– Чрезвычайно вам признателен за внимание, но мы уже договорились с частной клиникой на Манхэттене. Состояние здоровья моего отца должно сохраняться в тайне ото всех. В противном случае, как вы догадываетесь, может возникнуть угроза существенного понижения курса акций компании.
Тут из самолета вышли медики, спуская по трапу каталку, на которой виднелась завернутая в простыни неподвижная фигура.
– Мать его перетак, – Рон наконец-то мог выражаться, как привык, – возьмет и сыграет в ящик, а мы потом расхлебывай.
Заметив, что сын стоит не так уж далеко, Милт дернул своего шефа за рукав – еще услышит.
– Рон, посмотрите-ка, – зашептал он, – вроде пока еще дышит, а?
Трясущимися в шикарных перчатках руками – не то замерз, не то разволновался – Рон вытащил новые четки и лихорадочно их перебирал, пока они шли за каталкой к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97