Зачем сама позволила Рихарду делать все, что ему заблагорассудится? Да, вообще, эти иностранцы, кто же им станет доверять! И так далее, и прочее. Но вот Бен отнесся к ее переживаниям всерьез. Понял, какой удар нанесло ее самолюбию то предательство, которое совершил Рихард, изо всех сил старается что-то сделать, чтобы она поскорее взяла себя в руки. Такое дорогого стоит, уж ей-то незачем объяснять.
После того что произошло, между ними возникло прочное понимание, и они чувствовали себя друг с другом в безопасности, ощущая твердую почву под ногами.
Стало естественным делом, что, возвращаясь со службы, она находила на столе приготовленный Беном обед, или они куда-нибудь отправлялись поесть вместе. Правда, иногда она обедала и в обществе Голди, а он шел к Милту и Саре, но им все больше нравилось проводить свободное время вдвоем, потому что вдвоем им было хорошо.
Часто они шли в кинотеатр, если Бену удавалось обнаружить в репертуаре любой из старых фильмов, в которых звучит танго. Она все посмеивалась над ним, говоря, что зря он старается привить ей любовь к этим мелодиям, она их все равно никогда не оценит. Но все же неизменно принимала его приглашения. Как-то они выстояли очередь в «Плазе», чтобы посмотреть «Четыре всадника Апокалипсиса» с Рудольфом Валентино; пока двигались к окошечку кассы, перебрасывались шутками, и одна старушка сказала Бену: «Как приятно, сразу видно, что дочка вас очень любит, нечасто теперь такое встретишь». Ни он, ни она не стали ей объяснять, как оно на самом деле. Только Эллен немножко расстроилась. А что, смогла бы она подружиться с приятелями отца, если бы он не сбежал? Уж, наверняка, она бы все сделала, чтобы стать такой, как он бы хотел… Впрочем, что толку предаваться этим фантазиям? Хорошо, что у нее есть такой надежный друг, как Бен, пусть даже он вдвое ее старше.
По воскресеньям они теперь вместе ездили раздавать бутерброды Джелло и его товарищам из БВГ. Бену тоже все больше нравились эти люди, не похожие ни на кого.
Как-то, когда они, как обычно, шли из парка вдоль пляжа, он сказал:
– Знаете, Эллен, раньше я был несправедлив к бездомным, считал, что они все чокнутые или наркоманы, в общем, отбросы общества, а теперь вижу, правы-то были вы, а не я.
– Конечно, какой же Джелло наркоман?
– Согласен. И вот что меня больше всего поражает: он так все правильно говорит, настоящий аналитик общественной жизни.
– Я давно это поняла. Он бездомный, но уж никак не беспомощный.
– Одно только меня смущает… они же в страшно антисанитарных условиях живут.
– Ну, не совсем, там есть колонка, которая для пожарных машин предназначена. И остальное у них тоже предусмотрено, а не где попало.
Эллен сбросила сандалии, напугав прогуливающуюся чайку.
– Слушайте, это вы напрасно, тут же мусора всякого полно, еще порежетесь, в кровь попадет…
– А мне нравится босиком по земле идти. – Она раскидала песок босыми пальцами. – Разувайтесь тоже, ладно?
– Ну уж нет. – На нем были толстые носки и тяжелые кроссовки.
Она бросила на него лукавый взгляд, крикнула: «Из трубы дым валит – тебе водить!» – и молнией понеслась по кромке берега. Он легко ее настиг. Запыхалась уже, хрипит, за бок держится. А у него даже дыхание не сбилось.
– Да, форма у вас, прямо скажу, не идеальная.
– Ничего подобного, просто оступилась. А то бы вам ни за что меня не догнать.
– Правда, Эллен, вы бы заходили ко мне в зал хоть раза два в неделю. Я с вас ничего не возьму.
– Еще чего! Уж совсем меня хотите переделать. Хватит и того, что я согласилась эту заячью пищу, каждый день, жевать.
– Ну, не хотите, как хотите, – уступил он. – Кстати, о заячьей пище. На Брайтон-Бич есть неплохой супермаркет, это рядом, давайте туда заедем.
– Нет уж, я по магазинам терпеть не могу шляться.
– Бросьте, должен же я вам лекцию прочитать о правильном питании.
– Так вы еще обучать меня намерены? Мы так не договаривались.
– Ну и что? – рассмеялся он.
Ему как раз очень нравилось ходить за покупками. Почти всю жизнь это была обязанность Бетти, и пока она не свалилась, он смутно себе представлял, что такое супермаркет, но потом она уже совсем не могла никуда ходить, и за дело взялся Бен. В первый раз его все изумило: какие-то необыкновенные овощи, фрукты, про которые он и не слышал (кумкват, например, это что такое?), мучные изделия, деликатесы – да это целые магазины внутри супермаркета; если угодно, отсюда можно унести домой готовый обед – все до мелочей предусмотрено; или вот картонки со льдом и прорезанным окошком, чтобы было видно, какой внутри йогурт, какое молоко, обезжиренное там или, наоборот, обогащенное, а может, без молочного сахара, а бывает, пополам со сливками. Цены, разумеется, тоже произвели свое впечатление. Он-то помнит, когда кварта молока шла за пять центов.
Они двигались с Эллен вдоль бесконечных стеллажей, и он, толкая тележку, давал ей указания, что снять с полочек, – иногда ей для этого приходилось становиться на цыпочки. Ничего, для спины такие упражнения полезны, а по-другому делать их ее не заставишь. За корнфлексом из чистой пшеницы ей пришлось вытянуться изо всех сил.
– Вы правда это хотите? – на ее лице появилась гримаска.
– Конечно.
– Ладно, тогда для себя я возьму вот что, – и в тележку полетел большой пакет картофельных чипсов.
– А вы это правда хотите? – передразнил ее Бен.
– Да уж будьте уверены, что хочу, мне без этого и за стол садиться неохота, а вы ведь обещали, что не станете меня ругать за мои привычки.
– Помню, обещал, вы уж извините меня. Мое дело простое: сумки таскать, да «что угодно, мэм», «конечно, мэм».
Он повертел в руках пакет с чипсами, прочел рецептуру и только присвистнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97