Сюжет барельефов постоянно повторялся: мускулистые мужеподобные девы с мечами и со щитами – олицетворения духов войны. Прямо над головой у судьи были изображены две богини в шлемах – одна размахивала мечом, другая – факелом, а свободными руками они держали расположенное между ними нагое дитя. Как раз таким беззащитным младенцем и чувствовала себя сейчас Патриция.
– Допрашивайте свидетеля, мистер Биндер!
Смит был явно рад тому, с каким блеском сыграл свой спектакль Коулмен.
Как, однако, кричаще не похожи друг на друга эти адвокаты, – подумала Патриция. Смит, строго и торжественно облаченный в безупречный двубортный костюм серого цвета; Хови – во всегдашнем жеванном-пережеванном коричневом пиджачке. Или у него целый гардероб, сплошь состоящий из мятых коричневых костюмов?
– Мистер Коулмен! – Хови неторопливо пошел по направлению к стойке свидетеля. – У вас есть дети?
– Нет. Мне грустно признаться в этом, но Господь не благословил на это нас с женой.
– Ваши показания меня чрезвычайно тронули. Ваше отношение к моей клиентке – и он указал на Патрицию – свидетельствует о подлинно отцовской любви.
– Так оно и есть, сэр.
– И, естественно, вам хотелось бы, чтобы дела у вашей названной дочери шли как можно лучше.
– Совершенно верно, мистер Биндер.
Хови радостно кивнул, соглашаясь; его черные нечесаные волосы затрепыхали в воздухе.
– И вы посоветовали своей, так сказать, дочери – он вновь указал на Патрицию – продать контрольный пакет акций.
– Это неверно.
– Вот как? – Хови недоуменно заморгал. – Тогда поправьте меня, пожалуйста.
– Патриции самой захотелось избавиться от той доли имущества компании, которой она владеет.
– И вы согласились?
– Совершенно верно.
Хови вплотную подступил к нему.
– Но почему же, мистер Коулмен?
– Ее дед возложил на нее непосильное бремя – контрольный пакет акций в гигантской финансово-промышленной группе. Для Патриции оно и впрямь оказалось непосильным. Ее буквально преследовала идея поскорее избавиться от своих денег. Она не раз разрабатывала и предлагала нам совершенно нереальные проекты, преследующие в конечном счете эту цель. Последний такой проект был связан с врачом гомосексуальной ориентации, за которого она собиралась выйти замуж.
Патриция сидела неподвижно, закрыв глаза и стиснув руки на коленях.
– Имеете ли вы в виду доктора Томаса Кигана, кавалера Ордена Свободы, под руководством которого она выстроила больницу для детей-инвалидов в Бейруте?
– Да.
– Упрекали ли вы Патрицию в подобной альтруистической активности?
– Нет, сэр.
– Почему?
– Благотворительный фонд корпорации Стоунхэм внес более чем достаточную лепту в самаритянские учреждения.
Судебная стенографистка подняла руку.
– Сама… как там дальше? – спросила она. Хови огорченно покачал головой.
– Мистер Коулмен затрудняет работу судебной стенографистки. Он имел в виду богоугодные заведения.
Судья позволил себе едва заметную улыбку.
– Но, будучи членом совета директоров, вы все же как-то ограничивали ее благотворительную деятельность, – спросил меж тем Хови.
– Да уж, по мере сил.
– И вас не волновала вероятность того, что, продав контрольный пакет, она может пустить на благотворительные нужды все вырученные ею деньги?
– Да, такая опасность существовала, но я считал ее меньшим из двух зол. По крайней мере, таким образом она избавилась бы от непосильного бремени, и без того искалечившего ее хрупкую душу.
Хови улыбнулся, вновь кивнул и принялся расхаживать из стороны в сторону.
– А кто приобрел бы у нее контрольный пакет?
– Мистер Биндер, думаю, не составило бы труда подыскать достойного покупателя.
– И будет ли с моей стороны справедливо предположить, что вы и ваши сообщники…
– Протест. – Смит вскочил с места. – Оскорбление свидетеля!
– Протест принят.
– Что вы и ваши коллеги смогли бы оказаться такими покупателями?
– Совершенно верно.
Хови остановился и помолчал, пристально всматриваясь в лицо Коулмену.
– Но таким образом вам удалось бы установить контроль над корпорацией с общей стоимостью в десять миллиардов долларов.
– И в корпорации не произошло бы никаких перемен. Мы продолжали бы выполнять свой долг – то есть блюсти интересы наших акционеров.
– Но теперь у вас появился бы контрольный пакет. А это означало бы, что никто не вправе помешать вам, вздумай вы, например, повысить себе жалованье или использовать в личных целях принадлежащий компании самолет…
– Протест! – вновь поднялся с места Смит. – Ни на чем не основанные домыслы.
– Протест принят.
Хови подошел к своему столу и взял с него стопку бумаг.
– У меня тут имеются документы, озаглавленные «Предложения по тендеру». Они подписаны вами, мистер Коулмен, а также мистером Эшем и мистером Роузмонтом. Не будете ли вы так любезны подтвердить, что это именно ваши подписи?
Он положил документы на стойку, за которой стоял Коулмен.
– Да, это предложения, переданные нами мисс Деннисон.
– Предложения по продаже контрольного пакета акций?
– Совершенно верно.
– В сто раз дешевле истинной цены?
– Я протестую, мистер Биндер. Предложение было честным – текущая рыночная цена акций корпорации.
Хови, круто развернувшись на каблуках, схватил в руки солидную кожаную папку с документами.
– Здесь у меня результаты аудиторской оценки активов корпорации Стоунхэм, подписанные лично вами, мистер Коулмен. Вам ведь знаком этот документ, не правда ли?
– Да… конечно… но…
– И здесь утверждается, что текущая рыночная цена акций компании Стоунхэм значительно занижена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99