Ты мне нужен!
– У тебя и так есть все, что тебе нужно. Он встал и пошел прочь.
Глава XI

ЛОНДОН
Патриция чувствовала себя жалкой и беспомощной, она словно бы затерялась на гигантской – королевских габаритов – кровати, которая, в свою очередь, затерялась в похожей на пещеру анфиладе комнат, представляющих собой гостиничный номер Стоунхэмов в отеле «Кларидж». Прибыв сюда, она с разочарованием узнала о том, что миссис Спербер сейчас нет в городе, – она испытала еще более глубокое одиночество из-за того, что ее единственная добрая знакомая во всем этом огромном городе куда-то уехала. А если так, то что она сама здесь делает? Почему она не отправилась прямо домой, как и собиралась?
Собрав воедино все оставшиеся силы, Патриция попыталась поразмышлять о чем-нибудь приятном. Она поглядела на пасмурное небо, представила себе папочку, взбирающегося туда по лестнице, держа в руке звезду. Вообразила, будто она сама съежилась в комочек где-нибудь на краю звезды – а отец несет ее все выше и выше в небо, и все ее проблемы остаются далеко внизу. После этого она немного успокоилась и решила поспать.
Но прекрасные образы, погрузившись в которые, она засыпала, почти сразу же исказились и превратились в кошмар. Небо в этом кошмаре, правда, тоже присутствовало… и лестница… и силуэт поднимающегося человека… но когда он обернулся, она поняла, что это не папочка. С лестницы на нее глядел Дж. Л. И со злобной ухмылкой он принялся срывать с неба одну звезду за другой.
Она проснулась в холодном поту. Поднявшись с постели, приняла душ и позвонила, чтобы ей подали кофе. Ей хотелось, чтобы голова у нее стала ясной прежде, чем она совершит то, что собирается совершить.
Проникнувшись решимостью, она села за письменный стол и взяла авторучку. Разгладила листок фирменной гостиничной бумаги. «Дорогой Мигель», – начала она. И тут же вычеркнула написанное. «Дорогой мистер Кардига». Нет, тоже не то. Слова «дорогой» он не заслуживает. «Мистер Кардига!»
И вот обращение было найдено, оставалось только составить текст письма, но первая фраза ей почему-то никак не давалась. Вместо этого в голову лезли всякие глупости – вроде детских стишков про лошадей. Вздохнув, она положила ручку на стол и поднялась с места.
Патриция принялась мерять шагами спальню, знакомое чувство беспомощности охватило ее вновь, – выходит, она не в состоянии написать элементарное письмо! Она вновь села за стол, попыталась было сосредоточиться, но тут се отвлек пронзительный звон телефона.
– Миссис Спербер! А я-то думала, что вы в отъезде.
– Я возвратилась вчера вечером – и нашла вашу записку у себя на столе. – В голосе у миссис Спербер, всегда по-британски сдержанной, на этот раз звучали нотки истинной радости. – Мне не терпится повидаться с вами, дорогая.
– Вы даже не можете себе представить, как я по вам соскучилась, миссис Спербер. В совете вас заменил какой-то совершенно чудовищный тип. Так что теперь они принимают все решения единогласно – и все направлены против меня.
– Ах вы, бедняжка. А я-то надеялась, что ваш предстоящий брак положит конец отвратительному опекунству совета.
– Но я… я разорвала помолвку… Мне нужно столько рассказать вам.
– За ланчем? Скажем, в час?
– Вот и прекрасно! А где мы встретимся?
– В моем любимом ресторане – «Бар у Гарри».
– Это паб? – удивилась Патриция.
– Нет, что вы. Под этим плебейским названием скрывается вполне респектабельное заведение.
Патриция повесила трубку. Сейчас она уже чувствовала себя заметно лучше. Миссис Спербер во всех делах брала ее сторону. И Патриция с удовольствием предвкушала совместный ланч.
Перед тем, как одеться, она вновь уселась за стол, перевела дыхание, – и на этот раз перо побежало по бумаге словно само собой.
«Мистер Кардига! Я сожалею, что обстоятельства заставили меня так скоропалительно уехать, но я разочарована вашим решением расторгнуть наше соглашение, даже не поговорив со мной, и забрать себе моего коня. Я такого от вас не ожидала».
Уже выходя из гостиницы, она попросила швейцара отправить письмо.
Усевшись за угловой столик в «Баре у Гарри», Патриция почти не прикасалась к еде – ей надо было отвести душу и рассказать все о Томе. С неподражаемо английской сдержанностью миссис Спербер не издавала ни охов, ни ахов, но внимательно и невозмутимо слушала.
– Миссис Спербер, вы даже не можете себе представить, как мне хотелось превратить собственную жизнь в нечто, достойное уважения! И я не сомневалась. В том, что с его помощью мне удалось бы этого добиться.
– Чтобы превратить свою жизнь в нечто, достойное уважения, вовсе не обязательно прибегать к помощи мужчины, – криво усмехнулась миссис Спербер. – Но я понимаю ваши чувства. Когда умер мой муж, я испытала сходное ощущение собственной беспомощности.
– И как же вам удалось с этим справиться?
– Я обнаружила, что многим другим людям приходится еще хуже, чем мне. Мне надоело жалеть самое себя и я ушла в работу.
– Да, но вы любите бизнес, а я его терпеть не могу.
– Откуда вы знаете?
– Ну как же… Я чувствую себя так неуютно в офисах… – Взгляд Патриции механически блуждал по висящим на стенах гравюрам Арно; прямо у нее за спиной висела гравюра, изображающая маленького грустного мальчика в одежде не по росту – он уставился на паука, ползущего по тротуару. Подпись гласила «Весна в большом городе». – Я ведь по натуре простая деревенская девушка… хотя мне и хочется совершить что-нибудь такое, что помогло бы людям, по-настоящему помогло.
Миссис Спербер медленно покачала головой.
– Моя дорогая, вы помогаете людям каждый раз, когда пишете свое имя на листе бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99