Клэр хотела успокоить не столько Адама, сколько Дугана. Если он, конечно, слышал ее.
– У него много неприятных ран, которые я должна обработать. Пока не пришла медсестра, мне не обойтись без твоей помощи. Я могу рассчитывать на тебя?
– Только скажите, что делать.
– Пока держи повязку на артерии.
Клэр наклонилась и приложила ухо к груди Дугана. Сердце билось неритмично. Она быстро подошла к маленькому холодильнику, достала две бутылочки с перекисью водорода, сорвала с одной пробку.
– А твоя девушка? – спросила она. – Как ты считаешь?
– Ясное дело, поможет. Бекки! – крикнул он через плечо.
Девушка показалась в дверях. Теперь она выглядела несколько лучше. Она прижимала дрожащие пальцы к губам.
– Медсестер нет дома, – испуганно прошептала Бекки. – Что теперь делать?
– Помогай нам. Займи место Адама. Быстро.
Бекки судорожно сглотнула и послушно подошла ближе.
– Держи повязку, Бекки. Вот так. Отлично, девочка, – подбадривала ее Клэр.
Теперь предстояло самое сложное.
– Слушай меня внимательно, Адам, – сказала Клэр. – Сейчас я залью его раны перекисью. Это страшно больно. Поэтому ты должен удержать его, когда он дернется. Нельзя ни в коем случае допустить, чтобы он свалился со стола. Держи крепко, понял? Готов?
– Готов!
Клэр начала обрабатывать порезы. Дуган заскрипел зубами и рванулся так, что Адаму пришлось навалиться на его грудь всем телом. Розовая пена стекала с ног Дугана на пол.
– Он был вашим мужем? – неожиданно спросила Бекки.
Клэр кивнула, не глядя на нее. И так же неожиданно ей подумалось: «И будет им, если не поторопится раньше меня в иной мир».
* * *
Клэр изо всех сил боролась со сном. Восемнадцать часов назад Дугана перенесли из клиники в ее номер. И сейчас он лежал в забытьи на ее кровати.
Клэр было наплевать, что станут говорить городские сплетники по поводу того, что она уложила бывшего мужа в свою постель. Здесь ему удобнее, чем на кушетке в перевязочной. Она должна находиться рядом с ним первые критические двадцать четыре часа. Обрабатывать раны, которые до сих пор сочились кровью. Клэр сменяла повязки каждые четыре часа. И она хотела услышать его первые слова, когда он очнется.
То, что она не сомкнула глаз и ничего не ела все это время, тревожило ее гораздо меньше, чем страх за Дугана. Когда Клэр была практиканткой, а потом ординатором, ей часто приходилось проводить ночи без сна. И пациенты бывали с гораздо более серьезными ранениями. Но, казалось, они поправлялись быстрее. Или дело в ее особом отношении к Дугану?
Когда добровольные помощники, переносившие Дугана, вышли из ее номера, профессиональная стойкость снова покинула ее. Клэр стало жутко от мысли, что, не окажись она рядом с местом аварии, Дуган бы погиб. Его бледное лицо, искривившееся от боли, было таким родным и любимым, что ее охватывал ужас при мысли, что она могла больше никогда не увидеть его.
Дверь приоткрылась, и показалась Лила. Вчера она вернулась, когда Клэр уже заканчивала перевязки, но помощь была очень кстати.
– Еще час без сна, и ты свалишься, – сказала тетушка.
– Я не устала.
Клэр выпроводила тетушку за дверь и опустилась в кресло-качалку около кровати. Она только откинется назад, на минуту закроет глаза…
Она открыла глаза, как только Дуган зашевелился. Он еще не пришел в себя, слегка приподнял голову и пытался освободить запястья, привязанные полотенцами к раме кровати.
– Дуган? – позвала Клэр. – Дуган!
Он не ответил и обессиленно уронил голову на подушку. Хорошо, он приходит в себя. Значит, кризис почти миновал. Клэр проверила повязку, которая прижимала салфетки к поврежденной артерии. Очень хорошо. Если все будет так же еще часов восемь, оперировать ногу не придется. Клэр проверила уровень жидкости в капельнице. Она надеялась, что антибиотики широкого действия, которые она назначила, смогут победить возможную инфекцию.
Дуган пошевелил головой и приоткрыл глаза. Губы его разжались.
– Клэр… Клэр… – тихо пробормотал он.
Он называл ее по имени, а не «доктор«. Клэр улыбнулась. В последнее время он обращался к ней только официально, как бы желая подчеркнуть, что она для него не более, чем городской врач. А сейчас, в бреду, он забыл об этом.
Клэр ласково погладила его по руке, затем провела по лбу, убирая черные пряди. Они немного выгорели на солнце, в них появился золотистый оттенок.
– Я здесь, Дуган, – успокоила она его.
– О… ты… здесь. Кровать.
– Да, ты на моей кровати, – невольно усмехнулась она. – Мы перенесли тебя в мой номер. Тут тебе будет удобнее.
Его ресницы дрогнули, на лбу появились морщинки.
– Я… никогда… тебя… любить… здесь.
Клэр поняла, что он вспомнил то свое давнее обещание снять номер для новобрачных. Но бреду больных не стоит придавать значения. Клэр знала, что в забытьи мысли людей часто обращаются к прошлому.
Она снова погладила его по руке. Прежде чем ввести обезболивающее, она хотела, чтобы он сказал еще что-нибудь. Необходимо удостовериться, не беспокоит ли его еще что-то, нет ли травм, которые она не обнаружила.
– Дуган! Дуган!
Его ресницы дрогнули.
– Ты хочешь чего-нибудь? Дать тебе воды? Кусочек льда?
– Нет, нет. – Он замолчал, а потом добавил: – Уходи… убери.
Убрать? Он хочет, чтобы она убрала руку? Профессиональные знания не помогли: слова Дугана обожгли ее, словно удар крапивы.
– Кожа..
– Тебе больно, я понимаю. Сейчас я сделаю укол.
– Больно… Клэр. Я не хочу… делать… больно Клэр.
– Я делаю все, что могу. Но полностью заглушить боль нельзя.
Клэр думала, что правильно поняла бормотание Дугана. Его тело изменилось, возмужало за эти годы, но не мог же он потерять подарок природы – высокий болевой порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55