Тони не был уверен, что малыш распознавал разницу между ним и Нэнси, но каждый раз таял, когда тот называл его папой.
– Давай я посажу его перед собой, – предложил Тони.
– Но ему только два года, – заволновалась Клэр.
– Мне было меньше, когда отец взял меня с собой, – заметил Тони.
Она колебалась, беспокойно разглядывая огромного Франта. Тони ждал. Последнее слово всегда оставалось за Клэр, когда дело касалось их сына.
– С ним ничего не случится, – успокоил он ее.
– Знаю, – нерешительно проговорила Клэр. Она все еще боялась.
Тим нетерпеливо крутился у нее на руках. Для него все было ясно – он хочет покататься, как же кто-то может возражать?!
– Кататься! – снова потребовал он.
– Ну хорошо. – Клэр робко улыбнулась подняла малыша, а Тони, наклонившись в седле, принял его из рук матери, их пальцы соприкоснулись.
Как только Клэр отдала Тима, она тут же захотела вернуть его. Он ведь такой маленький. Вдруг лошадь сбросит его или понесет? И хотя Франт стоял как вкопанный, лениво отгоняя хвостом мух, она не переставала волноваться.
Закусив губу, Клэр смотрела, как Тони посадил Тима перед собой. Мальчик казался совсем крохотным на огромной спине черной лошади. Широко раскрытыми глазами он смотрел на голову Франта. Одной рукой Тони обхватил Тима поперек груди. Тот нерешительно покосился на мать, готовый передумать, но Клэр ободряюще улыбнулась ему.
– Что будем делать? – спросил Тони, наклоняясь к сыну. Низкий, ласковый голос успокоил мальчика. Он нетерпеливо заболтал ножками. Ему было известно, что лошади ездят, и вот он сейчас заставит ее поехать. Засмеявшись, Тони пришпорил Франта, и тот пошел легкой рысью.
Прижав руки к груди, Клэр стояла у забора и смотрела на двух самых дорогих ей людей; слезы навернулись на глаза. Роджер был прав: можно тысячу раз написать на классной доске любую ложь, но правда останется правдой. Она все еще любила Тони Олдуса.
Вечером, уложив Тима спать, Клэр спустилась вниз: ни читать, не смотреть телевизор не хотелось… После ужина, закончив уборку, Нэнси обычно уходила к себе; Клэр не искала ее компании. За две недели они поладили с суровой домработницей, хотя приятельницами не стали. Из-под двери кабинета Тони пробивался свет, но его компании Клэр искала еще меньше.
В темноте она вышла на крыльцо и села на свой любимый диван-качалку. На небе сияла полная луна. Клэр оперлась подбородком о согнутые колени и погрузилась в размышления.
Она потеряла счет времени, и из задумчивости ее вывел скрип покачнувшейся качалки – Тони опустился рядом с ней. Хотя он подошел неслышно, она не испугалась, будто ждала его.
– Ты очень добр с Тимом, – сказала она не поворачиваясь.
– Спасибо. Это нетрудно, он потрясающий малыш, ничего не боится, – с гордостью произнес Тони.
– Он, пожалуй, засунет голову в пасть тигра, если найдет там что-нибудь интересное, – улыбнулась она ему.
– Наверное, – Тони тоже улыбнулся, – через год-другой надо будет купить ему пони.
Клэр хотела было возразить, что мальчик еще слишком мал, но передумала – жаль было нарушать умиротворенное настроение Тони. Но он прочитал ее мысли.
– Не волнуйся, Клэр, с ним ничего не случится, – успокоил ее Тони, – он ведь и мой сын.
– Знаю. – Она вздохнула. – Просто с самого его рождения мы с ним были вдвоем.
– А Роджер Смайт?
– Я уже говорила тебе, что Роджер – друг.
– Да, ты так сказала. – Он не потрудился скрыть недоверия.
– Это я и имела в виду, – твердо сказала она. – Я одна заботилась о Тиме и отвечала за него, и поэтому мне трудно привыкнуть, что кто-то еще беспокоится о нем.
Она ожидала, что он рассердится и напомнит ей, что она скрывала от него сына, но, к ее удивлению, он задумчиво кивнул.
– Понимаю, с этим надо свыкнуться. Всем нам. Но я отец Тима, и отвечать за него – мой долг.
Одно слово – и настроение Клэр окончательно испортилось. Долг. Почему ее так раздражало это слово в его устах? Потому что ты хочешь, чтобы он испытывал к тебе не только чувство долга, услужливо подсказал внутренний голос.
– Я, пожалуй, пойду, – огорченно сказала Клэр и встала.
Тони тоже поднялся и как бы невзначай коснулся ее руки. Клэр затаила дыхание и заглянула ему в лицо.
– Спокойной ночи, – пролепетала она и ахнула от неожиданности, почувствовав, как он взял ее за руку повыше локтя.
– Может, пора покончить с этим? – хрипло пробормотал он и повернул ее к себе.
– Покончить с чем? – Клэр едва могла говорить, сердце бешено стучало, она не видела ничего, кроме его рта.
– Вот с этим. – Он коснулся губами ее губ.
Все было так, как он помнил. Одно-единственное прикосновение зажгло в них огонь. Он провел языком по ее полной нижней губе, и она со вздохом приоткрыла рот, приглашая его…
Клэр прижалась к его груди, боясь, что ноги откажут. Вот чего она хотела с тех пор, как он вошел в ее жизнь, чего не хватало ей последние три года. Только в его объятиях находила она чувство полноты жизни. Жаркая волна захлестнула ее с головы до ног, она с восторгом прильнула к нему, стремясь слиться в поцелуе.
Тони ощутил ее страсть и тихо застонал. Он знал, Клэр не возражала бы, овладей он ею прямо сейчас на полу веранды. Сознание этого распалило его еще больше. Тони сжимал ее в объятиях – никогда никого он не хотел так пламенно; целовал – и словно оказывался в раю, возвращался домой, обретал самого себя после долгих, мучительных исканий.
С хриплым стоном Тони оторвался от ее губ и зарылся лицом в ее золотистые волосы. Они замерли, только прерывистое дыхание вырывалось из их уст.
– Кончится тем, что я задеру твою юбку и ты раскинешь ноги, – горячо прошептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45