«Нет, я никогда так не поступлю», – именно это куда-то пропало.– Может, нам вырезать это для первой страницы детского альбома? – это Леонид спросил уже в отеле.– Не говори так, – попросила Милли. – Я понимаю, ужасно вот так узнать…– Ты ничего не понимаешь. Скажи, в статье все, правда?– Ну… – Милли беспомощно покачала головой. – Кое-что.– Не лги мне, Милли.– Я не лгу. Ты лучше меня знаешь, как газетчики все преподносят.– Со мной они не осмелятся, я отучил их. Два года назад они напечатали статью о моем романе с женой одного из наших конкурентов. Я с ней виделся один раз, по делу. Ей это стоило ее брака. С тех пор я ничего им не спускаю. Они это знают и не связываются со мной.Его голос звучал спокойно, но любое произнесенное им слово загоняло ее все дальше в угол, в состояние полнейшего несчастья и безнадежности.– Скажи мне, пожалуйста, Милли, только честно. Ты действительно не хотела говорить мне о ребенке? Думала вырастить его самостоятельно?Да, именно об этом она и думала. В тот вечер, когда проделала тест. Весь мир неуправляемо завертелся перед ее глазами. Тогда она так и думала: если подтвердится ее беременность, она ничего ему не скажет. Но она быстро отказалась от этой мысли. А сейчас она сидит рядом с ним и слушает его обвинения.– Но я же здесь, ведь так?Леонид вместо ответа задал следующий вопрос:– И ты думала об аборте?Милли облизала пересохшие губы, ее глаза вновь наполнились слезами, она постаралась сдержать их, при этом потек нос. Отчаянно и некрасиво шмыгнув, она, наконец, вымучила ответ:– Около двух минут. – Ее ответ вызвал гримасу отвращения на его лице.– И когда ты – извини, я процитирую… – Леонид взял ненавистную газету: – Когда ты была так растеряна и взволнована, твоя подруга Джина объяснила тебе, что много женщин радовались бы ситуации и забыли бы об аборте, чтобы получить чек от Коловского.– Это ее слова.– Ты приехала, чтобы получить свой чек, мисс Андреас? Чтобы убедиться, что твое будущее обеспечено?– Я здесь, чтобы сказать тебе… что все пошло наперекосяк, и я жду ребенка, – встреча с ним принесла Милли страх и ужас, по сравнению с этим пугающая неопределенность прошедших шестнадцати недель была просто ничем.– Как видишь, я уже в курсе.– Прости.– Сохрани газету до тех времен, когда ребенок научится читать.– Прекрати, – Милли заткнула уши, в ее голосе звучали истерические ноты. – Я и думать не могла, что это напечатают. И не хочу, чтобы мой ребенок когда-либо услышал об этом.– Прекрати спектакль, Милли. Ты меня не разжалобишь. Ты по-прежнему не посещаешь спортклуб?– Что?– Ты говорила мне в тот вечер, что платишь за абонемент, но не посещаешь клуб.– И что?– Я считаю, это лень.– Не понимаю, о чем ты.– Позволь объяснить. Когда я плачу за что-нибудь, я использую это полностью. И так всякий раз.– При чем здесь спортклуб… – Но Милли уже понимала – за этой фразой последуют какие-то требования.– Я не ленив. Не думай, что ты получишь чек и забудешь обо мне. Я всегда использую все до конца.– Нет! – закричала Милли.Но Леонид засмеялся ей в лицо.– Думаешь, я о тебе? После всего, что произошло? Да я никогда не захочу тебя. Я говорю о нашем ребенке. Я теперь навсегда в его жизни – нравится тебе это или нет. Привыкай видеть меня каждый день, быстрей привыкай. Потому что с этого момента я и в твоей жизни.Эмоции и изнеможение в сочетании с утренней тошнотой совершенно обессилили Милли. Она не могла больше спорить с ним, объяснять, доказывать. Ей хотелось сжаться в комочек, спрятаться, зажмурить глаза, уползти и зализать свои раны.– Поговорим позже. – Она нашла в себе силы произнести это и посмотреть на Леонида, не узнавая человека, которого, как ей казалось, она когда-то знала. – Делай то, что считаешь нужным, Леонид. Я буду делать то, что смогу. Сейчас я поеду к себе в гостиницу.– Ты останешься здесь.– После всего, что ты наговорил мне?– У тебя нет выбора. В холле фотографы, пресса. Думаешь, они отстанут?– Что им надо, черт побери?– Я Коловский. – Леонид в первый раз повысил голос.Крик, естественный гнев вынести легче, чем холодную, презрительную ненависть, как там, в аэропорту.– Я один из богатейших холостяков Австралии. Моя жизнь им интересна. Не притворяйся, что для тебя это новость. Ну, можешь выбирать. Хочешь идти – желаю тебе удачи прорваться через них в холле и попасть в такси. Удачи тебе, попробуй добраться до отеля и поспать. Это тебе действительно нужно.Он прав, поняла Милли. Еще раз столкнуться с прессой, да к тому же без Леонида, – такая перспектива мало привлекала.– Ложись, – сказал мужчина, и, почувствовав ее колебания, спокойно добавил: – Я не буду тебя беспокоить. Отдыхай, и когда мы оба успокоимся…– Когда ты узнал об этом?– Я прочел статью час назад.Милли замолчала, потрясенная подлостью журналистов. Они подготовили убийственный спектакль. Она могла оказаться одна перед этой жадной толпой. Леонид был жесток с ней, она не заслужила подобного отношения, но он спас ее!Боже! Что могло бы случиться!– Я собиралась рассказать тебе.– Ступай, отдохни.Но оказалось, что она не в состоянии расслабиться. Наступила запоздалая реакция на происшедшее, на пережитый шок. Милли терла виски, стараясь привыкнуть к тому, что с ней случилось.– Я всегда доверяла Джине, я верила ей больше, чем кому-либо. Не могу понять. Не могу.– Но это произошло. Пора все выяснить и как-то уладить, – прервал ее Леонид.– Разве это возможно?– Пока ты будешь отдыхать, я поговорю с людьми по связям с общественностью из нашей фирмы. Мы что-нибудь придумаем. Вечером мы обедаем с моей семьей. По крайней мере, в настоящий момент мы заодно…Его голос куда-то уплывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32