– Масса Маклин, сэр, Далила сказала, что вы хотите меня видеть.
– Хочу. – Злость из-за исчезновения Большого Джема, снова покусившегося на дисциплину, заставляла хозяина хрипеть, отчего его голос становился еще слабее. – Я полагаю, Лукреция Борджиа, что Джубо пора начать с тобой спать. Я сам скажу ему об этом и напомню про мыло. Уж больно он пахуч!
– Да, сэр, благодарю вас, масса Маклин, сэр! Только зачем вам так утруждаться? Я сама пойду к Джубо с мылом и все ему перескажу. А вы отдыхайте.
– И верно, Лукреция Борджиа. Ступай.
Маклин улыбнулся, удивляясь своей готовности подчиняться этой невольнице. Лукрецию Борджиа было трудно провести. Казалось, она неизменно действовала в интересах другого, однако при этом не только не упускала собственной выгоды, но и думала прежде всего о себе самой.
– Я могу идти?
Он кивнул, и она, вторично поблагодарив его, возвратилась на кухню.
– Масса Маклин посылает меня в конюшню, – объявила она официальным тоном. – Эмми, ступай в кладовую и налей в жестянку жидкого мыла. А я тем временем поищу старое полотенце. У тебя наверху наверняка найдется лишнее полотенце, а, Далила?
– Может, найдется, а может, и нет.
Лукреция Борджиа превратилась в просительницу, хотя с непривычки эта роль получалась у нее не слишком убедительно.
– Я тебе тоже помогу, Далила. Велю Эмми целую неделю чистить вместо тебя серебро и протирать рюмки.
– А я найду полотенце, которое так истрепалось, что его уже никто не хватится. Это для Джубо? – не выдержала она.
Лукреция Борджиа кивнула. Далила быстро сбегала наверх и вернулась с ветхим полотенцем. Лукреция Борджиа гордо взяла жестянку с мылом, перекинула через руку полотенце и зашагала на конюшню. Там она окликнула Джубо, который отозвался ей из пустого стойла в глубине конюшни:
– Это ты меня зовешь, Лукреция Борджиа? Она двинулась на голос. Джубо вяло мыл пол.
Лукреция Борджиа протянула ему жестянку и полотенце.
– Зачем мне это? Что я буду с этим делать?
– Это мыло, чтобы ты вымылся с ног до головы в речке, а это полотенце, чтобы вытереться. Теперь мы будем спать вместе. – Она подошла к нему и ласково провела ладонью по его щеке, удивившись, какая у него гладкая кожа. – Ты весь такой гладкий, парень? – осведомилась она.
Он забрал у нее жестянку и полотенце и положил то и другое на пол.
– Да, у меня на теле нет волос, – признался он, хватая ее за кисть и предлагая удостовериться в этом самой, проведя по его шее под распахнутым воротом рубахи. – Я весь гладкий, кроме одного местечка. Там у меня растут волосы.
– Там для них самое место. – Она машинально провела рукой по его груди, восхищаясь его налитой мускулатурой, и пощипала за соски, заставляя его жмуриться. – Сегодня ты побыстрее управишься с работой в конюшне, сходишь на речку и как следует вымоешься. Спать ты теперь будешь не в конюшне, а на кухне, со мной. Только гляди, не ленись мыться. У меня на кухне не должно пахнуть вонючим дикарем. Массе Маклину это не понравилось бы.
– А масса Маклин позволил?
– Стала бы я тебя звать, если бы он не позволил! Это его приказ. А ты что, не хочешь?
Его розовая ладонь нащупала под тонкой тканью передника твердые груди Лукреции Борджиа.
– Как добр ко мне масса Маклин! – Эти слова Джубо произнес так тихо, что она едва их расслышала. Его глаза были закрыты, он прижимался к ней всем телом. – Сколько я здесь живу, у меня не было женщины. Я хочу сказать – постоянной. Старухи, с которыми я валандался в кустах, не в счет. Какая от них радость? Так ты говоришь, масса Маклин позволил мне спать с тобой прямо на кухне?
Она молча кивнула. Гладкая кожа Джубо, его могучие мышцы представляли для нее неодолимый соблазн; она продолжила начатое исследование. Ее рука, уже забравшаяся ему под рубашку, скользнула по его твердому животу и достигла зарослей. Он притянул ее к себе. Она прикоснулась губами к его рту, и он, еще не имея опыта по части поцелуев, все-таки не стал отодвигаться. Он оказался восприимчивым учеником. Ее язык проник ему в рот, пальцы продвигались все ниже.
– Ну и силен же ты, Джубо! – поощрила она его, оторвавшись от его губ. – Знай я об этом раньше, давно бы пригласила тебя в кусты. Но так, с согласия массы Маклина, все равно лучше.
Он, уже не обращая внимания на ее речи, расстегнул деревянную пуговицу на штанах, позволив им спуститься ему на колени. Его тело изогнулось, поощряя Лукрецию Борджиа к дальнейшим смелым действиям.
– Не останавливайся, Лукреция Борджиа, – прошептал он через некоторое время, уже задыхаясь. – Скорее! Пожалуйста, скорее!
Но она, наоборот, убрала руку.
– Прошу тебя! – умолял он. – Я больше не могу!
– Ты что, собрался забрызгать пол? Экое расточительство! Нет, лучше прибережем твое семя на ночь. Массе Маклину не терпится получить от меня малыша. Какие же дети, если ты будешь швыряться своим соком налево-направо? Нет, Натягивай штаны и жди ночи.
Он неохотно повиновался. Она указала ему на мыло и полотенце:
– Я хочу, чтобы ты пришел ко мне чистым, хорошо пахнущим. Представляешь, какого славного малыша мы заделаем для массы Маклина! Только бы он получился похожим на меня, а не на тебя. Ты, Джубо, парень хоть куда, вот только физиономией подкачал. Экий ниггер!
– А мне на это наплевать, Лукреция Борджиа! Масса Маклин, поди, знает, что детей делают не физиономией.
– Я тоже знаю, как их делают. – Она наблюдала, как он натягивает штаны и застегивает свою пуговицу. – Как мне хочется, чтобы поскорее наступила ночь! – Она поспешила прочь из конюшни, заливаясь счастливым смехом. – Теперь я не жалею, что Большой Джем сбежал. Со мной будет Джубо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107