Кэтрин все о нем знала, но дети не были посвящены. Поэтому его любовь к Кэтрин и к ее детям могла выражаться только в виде дружбы. Но это была особая дружба. Он стал важной частью их жизни, но в одно мгновение лишился всего. Его дружба не давала ему никаких привилегий, когда вернулся Чарльз Ярт. Мартин не имел права вмешиваться в их дела. Ему приходилось стоять в стороне и ждать дальнейшего развития событий.
Мартин оказался просто мечтателем, который завоевал их доверие обещаниями, но у него не было возможности оказать им реальную помощь. Ему было очень тяжело: его ждала разлука с любимой женщиной, – и может быть навсегда.
Дети чувствовали его грусть, и когда он заговорил с ними, то стало ясно, что они продолжают воспринимать его как самого близкого человека, такую же жертву обстоятельств. Хотя они не до конца понимали его любовь к матери, они не сомневались в том, что она и они сами были очень ему дороги.
Они знали, что его чувство потери было таким же глубоким, как и их.
Сюзанна внезапно повернулась к нему и сказала со слезами в голосе:
– О, Мартин! Как бы мне хотелось, чтобы вы нас спрятали в тайнике, чтобы мы могли остаться с вами и никогда не покидать Рейлз.
– Да, – ответил Мартин, – мне бы этого тоже хотелось.
Но такого тайника не было и не было выхода из этого положения. И дети прекрасно знали это. Они уже покидали Рейлз, и сейчас судьба распорядилась так, что им приходилось расставаться с ним еще раз. Хотя они продолжали с жаром спорить, как это вообще присуще всем детям, в конце концов им пришлось неохотно примириться с необходимостью. Кроме того, они решили до конца насладиться последними оставшимися в их распоряжении деньками в Рейлз.
И теперь все, что они делали, даже самое обычное, становилось удивительно символичным. Они всегда были близки со своей матерью, но сейчас стали еще ближе. Они следовали за ней повсюду и прислушивались к каждому ее слову. Они бродили по дому и саду и старались все навек запечатлеть в своем сердце. Они старались запомнить прекрасные пейзажи, звуки и запахи Ньютон-Рейлз и все, что делало его таким дорогим их сердцу.
– Когда мы в тот раз покидали Рейлз, все было не таким ужасным, как сейчас. Почему? – спрашивала Сюзанна.
– То было тогда, а теперь – это сейчас. И мы не уезжали так далеко, – сказал ей Дик.
В Рейлз в тот вечер было чудесно, и брат с сестрой решили вдоволь насладиться очарованием мест и постараться запомнить все, чтобы эти воспоминания грели их очень долго. Им хотелось оставить здесь воспоминания о себе. Это было инстинктивное желание, чтобы в Рейлз оставалась частичка их самих, так же как Рейлз станет частью их воспоминаний.
Вечером, когда дети отправились в конюшню, чтобы поговорить с Шерардом, Мартин и Кэтрин остались одни, сидя вместе на освещенной заходящим солнцем террасе.
– Америка, – грустно сказал Мартин. – Я даже не мог себе представить это.
– Я тоже.
– Я часто думал, что я стану делать, если потеряю вас окончательно. Я заставлял себя думать об этом, чтобы заранее быть готовым к боли. Но я даже не мог себе представить, что это все-таки произойдет. Наверно, это моя кара.
– Кара? За что?
– Потому что два года назад, когда мы разговаривали с вами, и вы мне сказали, что все еще любите его, я дал себе клятву молиться за его возвращение. Но я не очень аккуратно выполнял эту клятву. Мне казалось, что он принес вам достаточно зла. И я боялся, что он снова может сделать вас несчастливой. Кроме того, как вы знаете, у меня были свои эгоистичные причины не желать этого… Поэтому, если даже я молился, это были просто слова. Я часто повторял себе, что готов к его возвращению домой… но в глубине сердца я был уверен, что такого не случится. Поэтому я и говорю, что это кара за мою неискренность.
Он остановился, и Кэтрин посмотрела на него. Это был мягкий быстрый взгляд, и она быстро отвела от него глаза. Но если бы даже Мартин не любил ее, и если бы он впервые встретился с Кэтрин, он влюбился бы в нее после такого нежного и робкого взгляда.
– Господи, как же мы обманываем себя, когда дело касается наших собственных желаний! – заметил Мартин. – Конечно, Чарльз должен был вернуться к вам. Какой мужчина не сделал бы этого?!
Кэтрин ему не ответила и отвернула лицо. Потом они встали и пошли по вечернему саду, спустились по ступенькам к нижней лужайке.
– Если бы чудом можно было повернуть время назад, и вы бы узнали, что его возвращение было всего лишь сном, вы бы радовались этому или переживали? – спросил он Кэтрин.
– Мартин, – тихо ответила она. – Вы же знаете, что вам не следует спрашивать меня об этом.
– Мне также не следует любить вас, но это зависит не от меня, и я буду любить вас до самого последнего дыхания.
– Вы не должны… Вам лучше забыть меня.
– Если бы это было возможно, вы бы действительно хотели, чтобы я вас забыл?
– Мне не хочется, чтобы вы мучились.
– Вы сможете забыть все, что здесь оставите?
– Конечно нет. Это мой дом, и я прожила здесь большую часть моей жизни. Если я уеду отсюда, в моей памяти останется все.
– Правильно. И дом также сохранит память о вас. Вы можете себе представить, как здесь будет после того, как вы уедете навсегда? Вы понимаете, как вас будет всем недоставать? Даже камни начнут плакать о вас!
– Мартин, не нужно. Я умоляю вас, не следует так говорить! Неужели вы считаете, что у меня меньше чувств, чем у этих камней?!
– Простите меня, Кэтрин! Я такой эгоист. Я делаю ваши страдания еще сильнее.
– Я понимаю, что это бессознательно. Но сейчас мне больше всего требуется ваша сила и поддержка.
– Сила, – грустно повторил Мартин и беспомощно развел руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118