С того дня я стал вашим рабом. Я бы отдал жизнь за вас, если бы вы попросили меня об этом.
– Мартин, я не знаю, что мне сказать.
– Мне кажется, было бы лучше, если бы мы… пока прекратили этот разговор. Я бы никогда не стал говорить с вами на эту тему… не сейчас и не таким образом… Если бы Джинни не начала…
– Да, я знаю.
– Вы расстроены?
– Из-за вас.
– Не стоит. Мне бы хотелось убедить вас в этом, но… ваша сестра может вернуться, и…
– Да, вы правы, – Кэтрин встала. – Мне лучше сейчас пойти на кухню и сказать кухарке, что пора готовить чай.
Но она еще не успела выйти, как в комнату влетели дети, а за ними следовали Джинни и Джордж.
Мальчики начали рассказывать, как спилили последнюю березу и выкорчевали пень из земли.
– Он был огромный, его вытащили с таким трудом…
– Его тоже бросили в огонь…
– Мы помогали тащить его к костру…
– Мне так жаль, – сказала Сюзанна. – Что больше нет этих красивых берез.
– Да, но внутри у них была одна труха.
– Мама, я могу показать Энтони твои наброски нового сада? Мы уже вымыли руки.
– О, какая интересная музыка! Вы привезли нам ноты, тетушка Джинни?
– Да, и надеюсь, что когда я приеду в следующий раз, ты сможешь сыграть хотя бы две вещи.
– Нам не пора ужинать? Я просто умираю от голода! – сказал Энтони. – Надеюсь, ваша кухарка угостит нас своей чудесной свининой.
Мартин улыбнулся мальчику и подошел к звонку, чтобы позвать горничную.
Через несколько часов Мартин остался один в комнате. Гости уехали. Дик и Сюзанна отправились в постель. Кэтрин пошла с ними и до сих пор не вернулась. Мартин не мог читать, он встал и прошелся по комнате. Потом встал у камина.
Вскоре дверь открылась, и в комнату вошла Кэтрин. Мартин предложил ей присесть и сел напротив нее.
– Я рад, что вы пришли, потому что боялся, что вы будете теперь меня избегать.
– Нет, я не собираюсь этого делать, но мне нужно было побыть одной, чтобы подумать. Но теперь я могу говорить.
– Да?..
– Я до сих пор не могу прийти в себя после того, что вы мне сказали днем. Я всегда считала нас друзьями, я знала, что вы ко мне хорошо относитесь и уважаете меня. Но я даже не могла себе представить, что здесь есть что-то большее. Мне очень неприятно, что я могу причинить вам горе.
– Я не сказал, что моя любовь к вам делает меня несчастным. Так никогда не было, прошу вас верить мне.
– Но вы никогда не были женаты. А вам нужно было жениться. Я всегда считала, что это из-за Джинни. Но каковы бы ни были причины, не стоит оставаться старым холостяком. В жизни есть много прекрасных женщин!
Мартин улыбнулся.
– Это было бессознательное решение. Я не приносил никаких торжественных клятв и не давал себе обета безбрачия. В молодости я всегда считал, вот встречу хорошую девушку, которая будет мне ровней, и обязательно влюблюсь в нее. Я считал, что это будет другая любовь, не такая, какую я испытываю к вам. Но проходили годы, а этого не случилось. А после того, как прошел этот год, я совершенно уверен, что это не случится никогда.
– Нет, Мартин! Вы не должны так говорить! Вы не имеете права отвергать для себя возможность счастливого брака. И кроме того, я из-за этого чувствую свою вину.
– Но я счастлив. Вот в чем все дело. Хотя я не имею права любить вас, я был совершенно уверен, что должен сыграть большую роль в вашей жизни. Может показаться, что я нескромен, но позвольте мне все объяснить. Когда дела у вашего мужа пошатнулись, в результате чего ваш дом стал принадлежать мне, я ощутил в этом руку провидения, хотя не могу вам объяснить почему. Я решил, что это из-за моей любви к вам и к этому дому. Я даже решил, что был избран для этой миссии, – сохранить Рэйлз неизмененным для вас и ради вас… Но я отчасти чувствовал себя узурпатором и боялся, что вы можете меня возненавидеть за это. Я надеялся и молился, чтобы вы не почувствовали ко мне ненависти. Когда я приехал сюда и вошел в эту комнату, я понял, что этого не случилось, потому что вы подали мне тайный знак. Я увидел рояль открытым, а на пюпитре стояли ноты. Вы помните, что сделали это?
– Конечно. Это был этюд Шопена, и он вам очень нравился.
– Значит, я был прав, вы сделали это специально, чтобы показать мне, что вы меня простили за то, что я купил ваш дом?
– Вопрос не стоял о том, чтобы простить или нет, потому что вы не сделали ничего дурного. Но это действительно было что-то вроде какого-то знака… Я не уверена какого… Чтобы показать, что я остаюсь вашим другом и, наверно, чтобы показать, что я все понимаю. Но, оказывается, я ничего не понимала, потому что решила, что вы хотели Рейлз для Джинни, а теперь вы мне говорите, что это было сделано ради меня.
– Да. Когда я узнал, что ваш муж уехал, оставив вас и ваших детей, я решил, что теперь понимаю, почему Бог возложил на меня задачу сохранить Рейлз. Для того, чтобы отдать поместье и дом вам… чтобы вы могли здесь спокойно жить со своими детьми столько, сколько будет необходимо. Если Бог пожелает, чтобы вам понадобилось это пристанище еще на два или три года, пять, десять лет, тогда я точно буду знать, что наши жизни должны были быть связаны.
Мартин остановился и сделал глубокий вздох. Он пристально смотрел ей в лицо. Кэтрин молчала, и он снова заговорил:
– Кэтрин, я понимаю, что не могу ничего просить у вас, но если со временем мои чувства к вам каким-то образом повлияют на вас, даже в крохотной степени…
– Мартин, этого не может быть. Я не свободна любить вас.
– Вы не свободны пока выйти за меня замуж, но закон не может предписывать, что можно чувствовать или думать.
– Я могу приказать себе, – ответила Кэтрин. – Я все еще замужем за Чарльзом.
– Вы все еще его любите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118