Дрожащими руками, как будто делала что-то недозволенное, она отперла сундучок и откинула крышку.
Но внутри не было денег; там были лишь какие-то записи отца и конверт, на котором было написано: «Здесь моя Воля и Завещание. Завещание хранится у Мистера Сэмсона Годвина, Сейдж-стрит, Чардуэлл. Я, Руфус Фредерик Кокс, оставляю все, чем владею, моему дорогому сыну Мартину, который должен будет заботиться о своей сестре».
Мартин, когда Нэн прочитала эти слова, саркастически улыбнулся:
– Нам придется немного подождать, пока мы узнаем, насколько мы богаты. Но я должен заботиться о тебе– то есть делать больше, чем делал сам отец.
– Мартин, ты не должен говорить такие вещи.
– Я лишь говорю правду. А правда не меняется только оттого, что кто-то умер.
– Это вопрос уважения.
Чтение записей отца было для него внове. Пока Нэн занималась домашней работой, он лежал и читал записки о «Выполненной работе» и о «Поставках камня». Читая их, он, казалось, слышал ворчание отца. Потом, изучая в подробностях «Оплату счетов» и «Получение платы», он впервые в жизни узнал кое-что о расценках на работу, хотя способ расчетов отца был таким, что Мартину пришлось долго изучать записи, прежде чем он в них что-то понял. Там были записи, которых он не понимал вообще: «Получено от мистера Кинга 2.6.8 фунта; получено от мистера Беннета 1.15.0 фунта». Он точно знал, что люди с такими именами никогда не заказывали камень из каменоломни и для них не выполнялось никакой строительной работы.
Он был занят разгадыванием этих записей, когда от доктора привезли обещанные костыли. Он осторожно поднялся с кровати и стал учиться ходить с их помощью, сначала по хижине, потом по каменоломне под наблюдением Нэн. Пока он занимался этим, приехали люди из похоронного бюро, привезли в крытой повозке гроб. Нэн опять расплакалась, когда увидела, как отца кладут в гроб и увозят.
– Бедный папа, – повторила она опять.
Она стояла не двигаясь, и слезы струились по ее лицу.
Мартин, опираясь на костыли, тоже наблюдал за повозкой, пока та не скрылась из виду. Нога опять сильно болела. В лодыжке боль была такая, как будто нога все еще была придавлена телегой. Да и вся нога горела так, будто и кости и плоть плавились от боли. Он не сумел сдержать стона, и Нэн тут же оказалась рядом с ним. Она довела его до дома и уложила на кровать; после того как боль слегка затихла, он крепко заснул.
Следующим утром Нэн сходила в Чардуэлл и вернулась с пони и маленьким экипажем, который она выбрала потому, что он был низким, и Мартину было легко забраться в него. Сначала они поехали к мистеру Хиксону, викарию церкви Святого Луки, потом к мистеру Джессопу, в похоронное бюро. Когда все было улажено с похоронами, они отправились на Сейдж-стрит, где, после небольшого ожидания, их провели к мистеру Сэмсону Годвину, юристу. Он поднялся им навстречу из-за своего письменного стола. Это был седовласый человек, лет за пятьдесят, очень учтивый и обходительный. Он усадил их обоих в кресла, сел сам и с интересом поглядывал на них, пока Мартин рассказывал ему о причине их визита.
– Ваш отец был старым и уважаемым моим клиентом, – сказал он. – Я знал его около тридцати лет. Его смерть так неожиданна. Он был таким крепким человеком. – Он посочувствовал молодым людям и заговорил об их отце, вспоминая его двадцатилетним человеком, только что арендовавшим каменоломню Скарр. – Я оформлял эту сделку для него, да и все другие документы, касающиеся его деятельности, и, конечно, его последнюю волю и завещание.
Мистер Годвин повернулся к высокому буфету, достал оттуда черную металлическую коробочку, одну из многих, которые стояли на полках, и поставил ее на письменный стол. На крышке было имя: «Р. Кокс». Мартин и Нэн с удивлением переглянулись. Они молча смотрели, как мистер Годвин открыл ее и достал оттуда пачку документов.
– Последняя воля вашего отца вам известна. Вы, Мартин, являетесь наследником. Что касается до сути, я давно понял, что ваш отец держал все свои дела в строжайшей тайне.
– Да, мы ничего не знаем, – согласился Мартин.
– Ну, давайте посмотрим. – Мистер Годвин достал один из документов. – У вашего отца есть депозитный вклад в банке на сумму в пятьсот фунтов. – Он передал бумагу Мартину. – Это приносит около двух процентов прибыли.
Мартин, нахмурившись, смотрел на бумагу. При упоминании суммы в пятьсот фунтов его сердце сильно забилось. Он с трудом мог поверить в это. Но вот оно, написано черным по белому.
– Да, хорошо, – хрипло сказал он. – Мы думали, что просто где-то оставлена маленькая сумма.
Мистер Годвин мягко улыбнулся и достал еще два документа.
– В настоящее время еще семьсот фунтов выдано в долг двум джентльменам вашего города, мистеру Кингу с Юнити-Милл и мистеру Беннету с пивоваренного завода. Мистер Кинг занял четыреста фунтов на два года, мистер Беннет триста фунтов до декабря. В настоящее время они выплачивают лишь семь процентов. Это что касается закладных.
Он передал им документы. Каждый был перевязан зеленой ленточкой. Теперь Мартину стали понятны записи отца, и это было для него как гром среди ясного неба.
– Мой отец одалживал деньги, он был значительно богаче, чем мы думали. – Он передал документы Нэн, которая смотрела на него недоверчивыми глазами. – Он оставил тысячу двести фунтов в общей сложности.
– Нет, мистер Кокс, это не все. – Он передал еще два документа. – Одна тысяча фунтов вложена в железнодорожную компанию и пятьсот фунтов – в дорожный трест. Капитал вашего отца, таким образом, составляет более двух тысяч семисот фунтов, но железнодорожные акции сейчас стоят значительно больше, чем восемь лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118