Я люблю тебя…Нас разлучают шум шагов и звонкие голоса, доносящиеся из коридора. Шаги замирают у нас на пороге, голоса умолкают, теперь слышен лишь шёпот. В дверь робко стучат.– Войдите!Появляется Пом – пунцовая, проникнутая сознанием собственной важности.– Это мы! Вот ваши вещи, папаша Ракален привёз их от Ланж.Позади неё толкутся школьницы в чёрных фартуках: простушка лет десяти – рыжеволосая смешливая девчушка, – и пятнадцатилетняя брюнеточка, смуглая и быстроглазая. Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, она отступает, и из-за её спины показывается ещё одна её темноволосая ровесница, такая же смуглая, с такими же глазами… Забавно! Я тяну её за рукав:– И сколько вас ещё таких же?– Только две: это моя сестра.– Так я приблизительно и думала… Вы не здешние, как мне сказали.– Нет, мы из Парижа.Какой тон! С пухлых губок вот-вот сорвётся улыбка превосходства. Так бы и съела её, голубушку!Пом тащит тяжёлый чемодан, Рено бросается ей на помощь.– Пом, сколько вам лет?– Пятнадцать и два месяца, сударь.– Вы не замужем, Пом?Ах, как они закатываются! Бесхитростная Пом млеет от восторга, двойняшки не забывают о кокетстве, десятилетняя девчушка согнулась пополам и вот-вот лопнет от смеха. Вот теперь я дома, в родной Школе!– Пом! – невозмутимо продолжает Рено. – Я уверен, что вы любите конфеты.Пом не спускает с него преданных бархатных глаз, готовая отдать душу.– Ещё бы, сударь!– Отлично! Я схожу за конфетами. Оставайся здесь, дорогая, я сам найду дорогу.Я остаюсь с девчушками; они то и дело озираются, словно боятся, что приезжая дама вот-вот насильно затащит их к себе. Я хочу, чтобы они чувствовали себя свободно.– Как вас зовут, сестрички?– Элен Жуссеран, мадам.– Изабель Жуссеран, мадам.– Не называйте меня так, глупышки. Я – Клодина. Вы не знаете, кто такая Клодина?– Знаем! – вскрикивает Элен (младшая и более хорошенькая). – Когда кто-то из нас что-нибудь натворит, мадемуазель всегда нам говорит…Сестра подталкивает её в бок, и она умолкает.– Давай-давай, не стесняйся! Не слушай сестру!– …она говорит: «Со стыда можно сгореть. А я думала, времена Клодины уже позади!» Или: «Вот кто достоин Клодины!»(Я злорадствую и ликую в душе.)– Вот это удача! Это же я – пугало, чудовище, воплощение ужаса!.. Надеюсь, я вас не разочаровала?– Ну что вы, – возражает ласковая и пугливая Элен и сейчас же прячет глаза под двойной опушкой ресниц.Образ Люс неотступно следует за мной в этом доме. Может быть, и другие примеры… Я заставлю этих сестричек говорить. Но сначала уберём третью лишнюю.– Эй, послушай-ка! Ступай в коридор и посмотри, нет ли там кого-нибудь.(Рыженькая ворчит, сгорая от любопытства, и не двигается с места.)– Нана, ты слышала, что тебе приказали?! – кричит Элен Жуссеран, порозовев от гнева. – Слушай, дорогая! Если ты не уйдёшь, я расскажу мадемуазель, что ты носишь письма соседки по столу мальчикам за шоколадное драже!Рыженькой и след простыл. Положив руки сёстрам на плечи, я пристально на них смотрю. Элен более привлекательная, Изабель будет посерьёзнее, у неё над верхней губой пушок – с годами он доставит ей немало хлопот.– Элен! Изабель! А мадемуазель Эме давно уехала?– Да… двенадцать дней назад, – отвечает Элен.– Тринадцать, – уточняет Изабель.– Скажите-ка мне по секрету: она по-прежнему в нежных отношениях с мадемуазель?Изабель краснеет, Элен улыбается.– Можете не отвечать. Это началось ещё при мне. Их… дружба продолжается уже третий год, девочки!– Ого! – вскрикивают они в один голос.– Именно так! Я уехала из Школы два года назад, а до этого ведь год они были неразлучны… да, тот год я не забуду… А скажите, эта ужасная Лантеней всё такая же хорошенькая?– Да, – кивает Изабель.– Вы – лучше, – шёпотом прибавляет всё более покорная Элен.Как когда-то я проделывала с Люс, я запускаю ногти ей в волосы и поглаживаю затылок. Она стоит не пикнув. Меня пьянит атмосфера вновь обретённой Школы.Добродушная Пом слушает, уронив руки и приоткрыв рот, но особого интереса к происходящему не проявляет. Она то и дело выглядывает в окно: не прибыли ли конфеты?Я не унимаюсь.– Элен! Изабель! Расскажите что-нибудь. Кто теперь в старшем классе?– Лилина… потом Матильда…– Как, уже? Ах да, два года… Интересно, как дела у Лилины? Я звала её Джокондой. Помню её серо-зелёные глаза, таинственно поджатый рот…– О! – перебивает меня Элен, облизывая нижнюю губку. – Она не такая уж хорошенькая, в этом году во всяком случае!– Не слушайте её! – живо возражает Изабель-Пушок. – Она лучше всех!– Ах так? Знаю я, почему ты так говоришь и почему Мадемуазель не разрешила вам сидеть по вечерам за одним столом, вы ведь «повторяли уроки» по одному учебнику…Прекрасные глазки старшей Жуссеран подёргиваются слезой.– Оставьте сестру в покое! Ах вы, злючка! Тоже мне, святая!.. Эта девочка всего-навсего берёт пример с Мадемуазель Эме…В глубине души я беснуюсь от радости. Прекрасно! Школа делает успехи! В наше время только Люс писала мне записки. Анаис интересовалась исключительно мальчиками. А эти до чего хороши! Мне вовсе не жаль доктора Дютертра, если он снова будет баллотироваться на кантональных выборах.Нашу компанию стоит видеть. Справа брюнеточка, слева брюнеточка, между ними – взбудораженная Клодина, а со стороны на нас любуется свеженькая невинная Пом… Да, это зрелище не для слабонервных старикашек! Да что там старикашек… Тут и молодой равнодушным не останется… Вот и Рено скоро должен подойти…– Пом! Взгляните в окно, не видно ли господина с конфетами. Неужели у неё такое имя: Пом? – обращаюсь я к красавице Элен, доверчиво оперевшейся на моё плечо.– Её зовут Мари Пом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50