– Это может случиться. Не наверняка, но нет ничего невозможного, когда дело касается мозга.
Однако без сканирования мозга и многочисленных неврологических анализов ничего сказать нельзя. Может быть, парень в полном порядке, и при этом он своего рода Джекилл и Хайд. Если хотите знать наверняка, нужно поместить его под психиатрический надзор и как следует с ним поработать.
– Понятно. Что ж, спасибо. Сомневаюсь, что найду для этого основания. Просто решил проверить. Спасибо, что уделили мне время. У вас все в порядке?
– Да, спасибо.
– Что ж… передавайте привет доктору Хейнзу.
Ньюсон положил трубку. Доктор Кларк была права, его вопрос был несколько глупый. Он переключился на газеты. Все желтые издания повествовали о трагическом самоубийстве Тиффани Меллорс. Большая часть газет уделила этой истории весь разворот, одновременно проливая слезы по загубленной молодой жизни и наслаждаясь подростковой красотой девушки. Были фотографии, на которых Тиффани широко улыбалась, одетая в короткую спортивную юбку, и играла в бадминтон на пляже в крошечных шортах и верхе от купальника. Были фотографии со школьных вечеров, где она танцевала, красотка в майке с большим вырезом и гордо выставленным напоказ животиком с обязательным украшением на пупке, в джинсах на бедрах самого низкого кроя, какой Ньюсон только видел. Все газеты рассуждали об одном и том же. Если такую девушку издевки одноклассников заставили перерезать себе вены, то мы ничего не смыслим в размерах проблемы. Ньюсон прочитал все заметки и задумался. Тиффани Меллорс страдала как Хелен, но жила как Кристина. Странно. Он думал, что газеты правы. В вопросах насилия никогда не знаешь, чего ожидать.
Поезд остановился на Манчестер-Пикадилли точно вовремя, и Ньюсон позволил себе роскошь прогуляться до Рашелм. Обложки вчерашнего выпуска манчестерской «Ивнинг ньюс» красовались на прилавках лотков, мимо которых он проходил. И сюда докатилась лихорадка насилия. Вся страна была вовлечена в судорожные размышления о потерянной невинности, затоптанных цветках и общем умственном здоровье школьников.
«Это всего лишь вопрос времени, – сообщала заметка на первой странице, – когда Манчестер столкнется с трагедией своей Тиффани Меллорс». И снова шли фотографии. Какой-то предприимчивый журналист убедил одноклассников Тиффани отдать ему фотографию всей группы подруг во время посещения местного открытого бассейна. Пять шикарных девушек в откровенных купальниках улыбались и ели мороженое. Тиффани была в центре, сверкающая звезда золотой галактики, и все же, как она сообщила миру в предсмертной записке ее погубили издевательства.
Марк Пирс работал и тренировался в обычном спортивном клубе, полном, как все подобные заведения, грубых, потных и отвратительных мужиков. Мужчины всех рас собрались здесь с целью обрести физическое совершенство и применять его на деле. Квадратики на прессе и ужасающие бицепсы были здесь стандартом. Ньюсон отметил, что молодым людям, увлекающимся боевыми искусствами, в какой-то момент попытались напомнить об изначальных духовных корнях этого мастерства. На стенах висели плакаты с изображениями садящегося солнца, неподвижного моря и прекрасными рассуждениями о гармонии и умеренности. С других плакатов смотрели Ван Дамм, Брюс Ли и Терминатор. Клиенты этого клуба приходили сюда не для того, чтобы познать себя и завершить духовное путешествие к целостности. Их целью было научиться одним ударом отделять голову человека от тела.
Ньюсон стоял в дверях, в то время как бритоголовый здоровяк, видимо сотрудник клуба, упорно его игнорировал и продолжал уделять все свое внимание игровому автомату, изображающему кикбоксерский поединок. Наконец игра закончилась.
– Для начинающих – в общественном центре Мосайда, – сказал он, не глядя на Ньюсона. – Но на твоем месте, приятель, я бы просто купил себе пушку.
– Я не собираюсь учиться кикбоксингу, – ответил Ньюсон. – Мне нужно увидеть одного человека. Марка Пирса. Я из полиции.
Ньюсон достал свой жетон, на который мужчина взглянул с плохо скрытым презрением.
– Бля, это ты – инспектор?
– Да.
– Бля-я, значит, южные полицейские такие же задроты, как и ваши футболисты.
– Не могли бы вы сказать мистеру Пирсу, что я его жду?
– Марки! – крикнул бритоголовый молодому человеку, который был занят тем, что посылал удар за ударом в многострадальную голову спарринг-партнера, явно уступающего в классе. – МАРКИ!
Но тот не слышал. Он полностью ушел в свой мир, где были только пот, мышцы и избитая туша противника. Его существование сводилось только к этому. Здоровяк выключил музыкальный центр, орущий на полную катушку гангста-рэп, подошел к рингу и облокотился на канат.
– Марк, твою мать!
Наконец собственное имя проникло в мозг Марка, и он прекратил драться. Повернувшееся к Ньюсону лицо было безумное, агрессивное и одновременно подозрительное, словно у собаки, которую оттащили от миски с едой.
– Тут легавый из Лондона, говорит, что к тебе. Марк Пирс вспомнил. Моргая от пота, ручьями лившегося по лицу, он положил на голову полотенце и вылез с ринга.
– Не могу уйти, некогда переодеваться и вообще, – объяснил он. – Всего три часа на тренировку, а потом надо чистить сортиры, так что давай быстро, понял?
– Три часа? Вы занимаетесь этим три часа?
– Не сомневайся, блядь, именно столько. У меня никто не выебывается.
Они пошли в раздевалку, где Ньюсона чуть не стошнило от вони. Это была чисто мужская среда, и Ньюсону казалось, что воздух здесь плотный, словно суп, и состоит из одних только пропитанных потом бандажей на скамейке, куда Пирс предлагал ему сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108