Сам Томми Хансен, находящийся в Национальном выставочном центре на расстоянии пары миль по дороге, едва ли вызывал более сильную реакцию. И все же голос министра внутренних дел гремел над толпой. Он не сдавал позиций, несмотря ни на кого.
– Министр наркополитики ее величества! Его жена и их две милые дочери. Британская семья! Семья партии лейбористов. Семья, которая столкнулась с самым ужасным, что только наше деформированное, искалеченное общество могло на них обрушить, и, несмотря на это, осталась незапятнанным примером для всех нас. Вместе они воплощают всe то, во что мы верим, когда используем зачастую Неправильно понятый и неправильно применяемый термин «семейные ценности». Только человек, вооруженный честностью, может пройти по дороге, которую выбрал Питер, дороге от одинокого голоса в пустыне до лидера национального крестового повода. Питер Педжет действительно вооружен честностью! Его ставка в войне против наркотиков – это его семья, его прекрасные дочери, его милая жена! И выше этой ставки быть ничего не может.
Сидя за спиной родителей, Кэти и Сьюзи Педжет поморщились. Они согласились сопровождать родителей на конференцию, но не ожидали такого звездного приема. Они решили, что министр внутренних дел был чересчур многословен. Более того, они знали, что именно так считал и отец, пока его самого не пригласили в кабинет министров.
– Друзья, товарищи, представители делового мира и средств массовой информации. Я представляю вам достопочтенного Питера Педжета, члена парламента, министра наркополитики!
Аплодисменты были оглушительными. Зал задрожал от них. Вся аудитория поднялась на ноги в едином порыве, колышущаяся живая масса, зашедшаяся в общем крике. И сзади, стоя позади всех, рядом с людьми, для которых не нашлось стульев, среди официантов, посыльных и других ассистентов, со слезами на глазах стояла Саманта. Она не махала руками и не кричала.
– О да. Да, ну коне-е-ечно же, – послышался у нее за спиной тихий голос. – Идеал семейного мужчины… как же.
Голос звучал прямо у ее уха, иначе Саманта ни за что бы не услышала за аплодисментами, поэтому, когда она повернулась, ее нос почти прикоснулся к носу говорящей. Женщины. Журналистки, если точнее.
– Привет, Саманта. Меня зовут Паула.
– Я знаю, кто вы. Вы та, кто всегда преследовала Питера. Что вы только что сказали? Что вы имели ввиду?
– Я имела в виду, что для тебя это все, должно быть, очень тяжело, Саманта. Теперь, когда у него так хорошо пошли дела. Видеть, как он вот так вот прыснул обратно к жене.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите.
Паула улыбнулась.
– Не нужно обманывать меня, Саманта. Я знаю, вот в чем дело. Он говорил тебе, что любит тебя? Конечно говорил. Много раз, полагаю… Взгляни на него сейчас. Чье плечо обнимает его рука? Не твое, милая моя, не твое.
Паула знала, что рискует, идя напролом, обладая минимумом информации и вообще не имея доказательств. Как она ни старалась, ей не удалось продвинуться в расследовании подробностей личной жизни Питера Педжета. Но, увидев лицо Саманты в тот момент, увидев боль, которая исказила его, когда министр внутренних дел произносил панегирик идеальной семейной жизни Питера, она поняла, что доказательство заключено в этой девочке и что пришло время нанести удар. Паула могла разглядеть влюбленную до безумия, ревнующую, страдающую девушку.
– Он никогда не уйдет от нее, ты же знаешь. Он использовал тебя, вот и все.
– Я… я правда не понимаю, о чем вы говорите. Пожалуйста, уходите. Я хочу послушать речь.
– Отлично, без проблем, я уйду, я просто хочу оставить тебе свою визитку… Если тебе понадобится сочувствующий слушатель… – Паула достала визитку. – Как я и сказала, не теряйся, и, если когда-нибудь захочешь поиметь его, вместо того чтобы он имел тебя, я та, кто тебе нужен. – И с этими словами Паула исчезла в толпе.
Саманта вряд ли заметила, как Паула ушла. Ее глаза были полны слез. Однако никто не обратил на это внимания, потому что у многих людей в зале были мокрые глаза. Питер произносил речь всей своей жизни.
– Товарищи. Министр внутренних дел упомянул мою семью. Он упомянул, что, как и у многих из вас, у меня дочери-подростки. Две девочки. Но прямо сейчас я бы хотел рассказать вам истории трех очень разных девочек, три истории из множества, с которыми я столкнулся с того момента, как начал свою кампанию. Представьте себе молодую Джесси, сбежавшую из дома девушку, которая приехала в Лондон, не вынеся насилия у себя дома в Шотландии. Я встретил ее в социальном центре на Кингз-Кросс. Умная девушка, красивая, цельная и – зависимая от героина. Зависимая, потому что злобный хищник, который подобрал ее, дал наркотик этой невинной и уязвимой семнадцатилетней девочке, прежде чем заставить ее зарабатывать на жизнь проституцией. Что за прекрасный план! И насколько надежный! Санкционированный парламентом, ни больше и ни меньше! Джесси оставалось только сотрудничать со своим насильником, потому что он для нее был единственным источником героина. Ей оставалось только торговать своим телом, потому что это была ее единственная возможность заработать достаточно денег, чтобы платить немыслимую цену, которую устанавливают на этот нелегальный препарат. Для Джесси выбор стоит между проституцией и воровством! И маленькой, хрупкой, симпатичной девушке очевидно, где она окажется в результате. На заднем сиденье чужих машин, дамы и господа. Да. Много раз за ночь. Любезность правительства ее величества! Закон – ее сутенер. Ошибиться невозможно. Все собравшиеся сегодня здесь несут прямую ответственность за ее судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113