Но йа была свободна, по крайней мере, в тот момент йа была свободна, и йа глядела на ветер с дождем и на огромныйе серыйе тучи, летящийе по небу, и хотела кричать от радости.
Дом Томпсонов, Далстон
Сильвия Томпсон отказалась смотреть фотографии своей дочери Джо-Джо, которые принес с собой коммандер Леман, она только плакала и плакала не переставая. Ее муж Крейг быстро взглянул на пару снимков, прежде чем оттолкнуть их и тоже разрыдаться. Несколько минут Леман позволил им поплакать. А что еще оставалось делать. Он долго и мучительно раздумывал, показывать ли родителям Джо-Джо фотографии, посланные преступниками. При обычных обстоятельствах он бы даже и не подумал делать это, но обстоятельства были необычные.
Что-то внутри коммандера Лемана изменилось. Он принял решение, и ему нужна была помощь для того, чтобы выполнить задуманное. Помимо собственных жены и дочери, именно Томпсоны были готовы помочь ему. Поэтому он и показал Крейгу Томпсону фотографии, на которых его находящуюся без сознания дочь жестоко насиловали четверо неизвестных мужчин.
Магазин «Оксфам», Западный Бромвич
– Вы знайете, в ту минуту йа была такайа довольнайа, что была одна и чувствовала ветер на лице, что вообще-то решила остаться там сидеть, пока не умру. Не такой уж плохой день, чтобы уйти… По крайней мере, йа была одна.
Но тут до меня дошел страх быть обнаруженной. Мне не позволят сидеть там и умереть. В любой момент кто-нибудь увидит разбитый люк, и один из ублюдков рабовладельцев выскочит через него и погонится за мной. Ну и йа поняла в тот самый момент, что, если этому суждено будет случиться, живой они меня обратно не получат. Скрючившись около колпака дымовой трубы, йа точно знала, что, йесли Голди и йего ребята пойавятся, йа в ту же минуту сброшусь с крыши. Йесли честно, идейа последнего победного полета к полной свободе бедной девушки, которой нечего терять, вовсе не казалась мне отталкивайущей.
Но затем йа подумала: «Постой, Джесси! Любой, кто смог в одиночку соскочить с наркотиков в борделе, может и с крыши соскочить, так?» Поэтому йа начала продвигаться по периметру в надежде, что натолкнусь на прочнуйу водосточнуйу трубу. Ну, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы знать, что распространенийе пластиковых водосточных труб привело к резкому сниженийу случайев подъема и спуска с крыш. К сожаленийу, йединственнайа старомоднайа металлическайа труба на здании проходила аккурат рядом с окном залы на первом этаже, затем шла вниз к мусоркам в подвале, где находится комната охраны. Мне это было прекрасно известно. Если бы йа спустилась по этой трубе, то не смогла бы выбраться на улицу, вместо этого мне пришлось бы спускаться дальше, прямо в ловушку, потому что ворота у мусорок всегда заперты и под сигнализацией. Голди не хотел, чтобы через окно в комнате охраны к нему заглядывали конкуренты.
Так что мне оставалось только попробовать спуститься по пластиковой трубе, которайа шла с задней стороны дома на задний дворик Йа говорю дворик – но на самом деле это просто отвратительнайа свалка, что было только к лучшему для меня, потому что груда гнийущих матрасов гораздо лучше для приземленийа, чем любой газон. В общем, йа составила план и – давай, девочка, действуй, нечего болтаться без дела, перелезай через водосточный желоб и вперед… О господи, вы когда-нибудь спускались с крыши пятиэтажного дома? Бог мой, это высоко – это охеренно высоко. Йа спускайу одну ногу, потом другуйу и мне кажется, будто йа на крайу мира, а потом йа держусь за желоб одними пальцами и подбородком, в стринги задувайет ветер, одной рукой йа уцепилась за трубу и пытайусь босыми пальцами ног дотянуться до первой скобки, которайа прижимайет трубу к стене. Потом наступайет время довериться пластику. Пластиковой трубе. Пластиковой скобке и вроде бы металлическим кронштейнам, но кирпич, в котором они закреплены, старый и крошится. Знайете, йединственнайа польза от геройиновой дийеты, это то, что худейешь на глазах. Йа не знайу, сколько йа вешу, но оказалось, что недостаточно, чтобы оторвать пластиковуйу трубу от гнилой стены, и одному Господу известно, как мне удалось спуститься прямо по этой трубе и в конце концов надеть свои шпильки, стойа среди вонючих отходов, типичных для заднего дворика наркоманских борделей.
Дом Леманов, Далстон
Коммандер Леман и его семья сложили последние сумки в семейный автомобиль, перед тем как отправиться в Корнуолл. Нужно было многих известить о своем отъезде из Лондона. Молочника, разумеется, и разносчика газет. Соседей, у которых были ключи и которые обещали присматривать за домом. Тренера Анны по айкидо, ее тренера по баскетболу и преподавателя испанских танцев. Читательский кружок Кристины Леман и ее родителей, которые приходили на обед к Леманам по воскресеньям и которые собирались присоединиться к ним в Корнуолле в последнюю неделю их отпуска.
Родителей Джо-Джо, Сильвию и Крейга Томпсон, также известили. Тело подростка, лежащее в земле на кладбище Восточного Лондона, навсегда связало две семьи невинной кровью.
– Пап, – сказала Анна Леман, нарушая молчание, которое сохранялось на всем пути до М25. – На Джо-Джо напали, чтобы напугать тебя?
Не было смысла даже пытаться отрицать это.
– Да.
– Они хотели, чтобы ты думал, что то же может случиться со мной?
– Что-то вроде этого.
И снова семья замолчала, тем временем как с медленным скрежетом, бампер к бамперу, машины продвигались миля за милей. Наконец Анна снова заговорила:
– В травмотерапии есть термин… Он означает завершение цикла, освобождение от чего-то своего рода завершением этого… Это американский термин;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113